Алистер Маклин - Река Смерти

Самолет зашел на посадку со стороны реки и приземлился, не без труда остановившись почти вплотную к полуразвалившемуся аэропорту. Пассажиры вышли и направились к поджидавшему неподалеку автобусу, который должен был доставить их в город.

Серрано благоразумно держался позади Хиллера, так чтобы между ними было человек десять, но при посадке в автобус ему повезло меньше. Ему пришлось занять место впереди Хиллера, и наблюдение стало невозможным. Теперь уже Хиллер задумчиво наблюдал за Серрано.

Лодка причалила к берегу, и Гамильтон произнес:

- Нет ничего лучше родного дома, пусть даже и такого скромного.

Употребив слово "скромный", Гамильтон сильно преувеличил. Ромоно был всего лишь затерянными в джунглях трущобами, причем, без сомнения, самыми вонючими из поселений подобного типа. Он располагался на левом берегу водного потока, очень удачно названного рекой Смерти. Одна часть города стояла на засыпанном зловонном болоте, а другая часть - на территории, с трудом отвоеванной у джунглей, которые грозно наступали со всех сторон, стремясь вернуть свои былые владения. Судя по внешнему виду, город мог насчитывать тысячи три жителей, но их наверняка было вдвое больше, потому что нормой проживания здесь считалось три-четыре человека на комнату. В общем, это был типичный грязный приграничный городок, убогий, пришедший в упадок и удивительно несуразный - лабиринт узких, беспорядочно пересекающихся улочек, на которых стояли постройки самого разного свойства: от ветхих деревянных лачуг до винных магазинов, игорных притонов и борделей и, наконец, довольно большого отеля с фальшивым фасадом, радовавшим глаз яркой неоновой вывеской "ТЕЛЬ ДЕ АРИ" - видимо, какое-то несчастье постигло пропавшие буквы О и П.

Прибрежная полоса вполне соответствовала городу. Трудно было понять, где кончается вода и начинается берег, поскольку по всей длине береговой линии выстроились плавучие дома (нужно же было как-то называть этих плавающих уродов!), построенные почти исключительно из толя. Между плавучими домами возвышались кучи принесенного рекой плавника, банок из-под масла, бутылок, мусора, нечистот и роились тучи мух. Вонь была жуткая. Гигиена, даже если она когда-то и приходила в Ромоно, благополучно покинула этот город много лет назад.

Трое мужчин причалили к берегу, высадились из лодки и привязали ее. Гамильтон сказал:

- Как только будете готовы, отправляйтесь в столицу. Встретимся в "Империале".

- Соскучились по мраморной ванне, милорд? - поинтересовался Наварро. - Не терпится надеть смокинг?

- Вроде того. Сними три лучших номера. В конце концов, платить будем не мы.

- А кто?

- Мистер Смит. Он, конечно, об этом пока не знает, но заплатит.

Рамон с любопытством спросил:

- Вы знаете мистера Смита? В смысле, встречались с ним?

- Нет.

- Тогда не лучше ли сначала дождаться приглашения?

- Не надо ничего ждать. Приглашение гарантировано. Наш друг сейчас, вероятно, сходит с ума.

- Вы слишком жестоки к этому бедному мистеру Хиллеру, - укоризненно заметил Наварро. - Он, должно быть, сходил с ума все три дня, пока мы оставались у ваших друзей индейцев-мускиа.

- Вряд ли. Хиллер уверен, что все знает. Когда прибудете в "Империал", держитесь поближе к телефону и подальше от ваших излюбленных притонов.

- В прекрасной столице Бразилии нет притонов, мистер Гамильтон, - обиделся Рамон.

- Ну, вы скоро поправите положение.

Покинув своих спутников, Гамильтон в сгущавшихся сумерках прошел через весь город по кривым, плохо освещенным улочкам и наконец достиг его западной окраины. Здесь, на самом стыке города и джунглей, стояла постройка, прежде считавшаяся бревенчатым домиком, но теперь ставшая полуразвалившейся хижиной, пригодной скорее для скотины, чем для человека: поросшие травой и мхом стены наклонились под самыми немыслимыми углами, дверь покоробилась, в единственном окне не осталось ни одного нетреснувшего стекла. Гамильтон рывком открыл дверь и вошел внутрь.

Он нашарил в темноте и зажег масляную лампу, которая испускала свет и дым примерно в одинаковых пропорциях. Из того немногого, что можно было разглядеть при этом тусклом желтом свете, следовало, что внутреннее убранство хижины полностью соответствует ее внешнему виду. Хижина была весьма экономно обставлена лишь самым необходимым для существования: там стояла ветхая кровать, пара таких же ветхих стульев из гнутого дерева, покоробленный стол с двумя ящиками, несколько полок и плита, почти полностью покрытая ржавчиной, сквозь которую кое-где проглядывали островки черной эмали. Судя по обстановке, хозяин дома не любил роскошь.