Андрей Шляхов - Реальный чувак

— Доктор Далия принимает?

— Да, проходите, пожалуйста. — Полные чувственные губы горничной расплылись в приветливой улыбке.

Она проводила Чувака в пустой кабинет, уложила на стоявшую у стены кушетку — точно такую, как в кино, а сама уселась на стуле рядом в ожидании доктора. Чувака это немного удивило, но он здраво рассудил, что у Далии не принято оставлять клиентов без присмотра, чтобы они ненароком чего-нибудь не сперли. Люди же бывают разные. К психоаналитикам ведь ходят даже клептоманы, одержимые манией воровства.

В ожидании доктора Чувак развлекался разглядыванием стен кабинета, сплошь увешанного дипломами. Дипломы были написаны как на английском, так и на других языках. Кое-где красовались иероглифы, а два диплома были написаны арабской вязью.

— Мы так и будем молчать? — не выдержала горничная.

Судя по приветливому выражению ее лица, Чувак ей очень понравился.

— Можно и поболтать, пока не придет доктор, — ответил он.

— А какого доктора вы ждете? — Горничная заиграла наспех выщипанными бровями, кокетливо изображая удивление.

— Доктора Далию, кого же еще!

«Нет, уважающая себя врач-психоаналитик с множеством регалий должна тщательнее подбирать горничных!» — успел подумать Чувак, до того как услышал:

— Доктор Далия — это я!

— Вы?

— А что вас удивляет?! — Далия с грациозностью самки носорога повела плечами и слегка изогнула шею. — Разве я не похожа на саму себя?

— Все мы похожи на самих себя, — ответил Чувак, пытаясь сгладить неловкость. — Только мне почему-то казалось… Впрочем, это неважно. Я пришел к вам…

— Ко мне все приходят за помощью, — перебила его Далия. — Поэтому я не держу ни горничной, ни ассистента, только приходящую по утрам уборщицу. Мои клиенты могут быть уверены в полной конфиденциальности, — она наклонилась к Чуваку, обдав его жаром своего тела и запахом чеснока, — все, что говорится здесь, здесь и останется!

— Прекрасно, — ответил Чувак.

Он попытался слегка отстраниться от доктора, но ему помешала стена.

— Расскажите мне о своих проблемах, — попросила Далия, накрывая руку Чувака своей рукой и поедая его глазами.

Чувак был удивлен явным стремлением Далии к физическому контакту, но вида не показал. Кто знает, может, у настоящих, не сериальных, психоаналитиков так и принято общаться с пациентами?

— Мой дядя считает, что у меня эти… как их… фу… фэ…

— Фобии?

— Да-да, фобии! А еще я в детстве занимался онанизмом. Поэтому он порекомендовал мне обратиться к вам и даже согласился оплатить счета.

Далия эротично улыбнулась и погладила Чувака по щеке.

— Меня часто рекомендуют родственникам и знакомым. Я — хороший специалист, профессионал!

Чувак улыбнулся в ответ.

— Мы с вами начнем с гипноза, — продолжила Далия, — во время которого вы расскажете мне о своем детстве, и мы с вами попробуем поискать в прошлом причину ваших фобий. Вы согласны подвергнуться гипнозу?

— А вы будете интересоваться только детством? — заволновался Чувак. — В мою теперешнюю жизнь лезть не станете?

— Будьте уверены, не стану! — пообещала Далия. — Я же психоаналитик, а не налоговый инспектор, мне ваша актуальная жизнь ни к чему. Вот прошлое, далекое прошлое, в котором кроются корни всех наших проблем и истоки всех наших бед, это другое дело.

Далия закатила глаза кверху, словно погружаясь в прошлое, но тут же вернулась обратно и попросила:

— Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, закройте глаза и вспомните самое приятное, что было в вашей жизни.

Чувак поерзал на кушетке, закрыл глаза и вспомнил первую ночь с Джен. Организм немедленно откликнулся на ее образ, и джинсы стали ему тесными. Чувак услышал, как Далия цокает языком. Кровь прилила к его лицу.

— Не волнуйтесь, я не причиню вам вреда, — сказала Далия, неверно истолковав последнюю его реакцию. — Успокойтесь, смотрите мне в глаза. Так, очень хорошо. Представьте белую стену и точку на ней. Сосредоточьте внимание на этой точке. И одновременно следите за моим счетом. Раз… Два… Три… Четыре…

Чувак так увлекся думами о приятном, что на счете «пять» заснул…

Во сне Джен проделывала с ним весьма странные шутки — сначала волокла куда-то, потом раздела и приковала наручниками к кровати. Чувак, трепеща от вожделения, ожидал продолжения, но Джен отлучилась на минуточку и все не шла. Он несколько раз позвал ее:

— Джен! Джен! Эй, Джен!

Он не сразу понял, что проснулся, но, оглядевшись, увидел незнакомую обстановку — тяжелые, достающие до пола портьеры по бокам открытого окна, низкий, инкрустированный серебром, двустворчатый шкаф на гнутых ножках и туалетный столик с зеркалом, выполненный в том же стиле. Красные обои на стенах гармонично сочетались с вишневым балдахином над головой Чувака и алой шелковой простыней, на которой он лежал.