Дмитрий Харитонов - Репортаж не для печати

Если я не ошибся, то его местонахождение рядом со мной в Нью-Йорке и здесь в Каире, было весьма интригующим совпадением.

Совпадением, которое мне категорически не нравилось.

Прогуливаясь между полок, уставленных сигаретами и различной снедью, я несколько раз незаметно огляделся.

Никого не заметив, я облегченно вздохнул.

«Ты нуждаешься в отдыхе Маклин, – подумал я. – В хорошем отдыхе, чтобы восстановить силы»

Последние несколько дней я почти не спал. И сейчас, когда немного схлынуло то большое напряжение, которое сопровождало меня со времени смерти Вулворда, я почувствовал усталость. Она нарастала, словно снежная лавина, сходяшая с вершины горы

С горы Килиманджаро, в недрах которой, как можно уже было сделать осторожный предварительный вывод, вовсе не погиб священный Ковчег Завета

Я подумал, что если сейчас усядусь в кресло в зале ожидания, то неминуемо засну. Чтобы согнать сонливость, я отправился в туалет

Смочив лицо холодной водой, я несколько раз потер ладонями щеки, виски и ушные раковины, чтобы вызвать прилив крови. Потом снова брызнул водой на лицо и тщательно вытерся бумажным полотенцем.

Туалет был абсолютно пуст.

Вернее, пустым до того момента, когда я усиленно растирал ладонями лицо, из-за чего мне пришлось на несколько секунд прикрыть глаза воспаленные от сухого египетского песка. (Как я не пытался сберечь глаза во время путешествия по Египту, отворачиваясь от поднимавшейся ветром песчаной пыли, сделать это мне не удалось).

В тот момент, когда я закрыл глаза, кто-то вошел в туалет и негромко хлопнул дверью кабинки

Я привел себя в порядок и, взбодренный, отправился к выходу.

Позади меня из кабинки вылетел человек. Я попытался было сделать резкое движение влево, но было уже поздно. Я почувствовал, как горло вдруг сдавило от боли, и я не могу сглотнуть слюну, как при сильнейшей простуде. Но причиной боли была тонкая стальная проволока сжимавшая мне шею, безжалостно впивавшаяся в горло, резавшая его, не дававшая сделать хоть полглотка воздуха

Земля завертелась под ногами – я заметался, яростно пытаясь освободиться от источника боли Я бросался из стороны в сторону, пытаясь сбросить со своей спины человека, вцепившегося обеими руками в сталь.

Боль пронизывала мой череп, словно его проткнули насквозь гарпуном, разорвав мозг Перед глазами стояла черная пелена и жизнь медленно покидала мое тело

2

В отчаянно заметавшемся в поисках выхода мозгу, пронеслась смутная мысль, что если не вырваться в ближайшие одну-две секунды, то проще будет прекратить сопротивление. Чтобы наступили забвение и темнота.

Собрав последние остатки сил, я выгнул тело вперед, подтянул голову, испытывая дикие мучения от впившейся в трахею стали, и изо всех сил ударил затылком по голове человека за плечами. Я не услышал, а скорее почувствовал, как он вскрикнул от боли и на какую-то долю секунды ослабил свою хватку.

Это был мой шанс. Одной рукой судорожно пытаясь отодрать сталь от шеи, другой я ударил его в пах.

Мой кулак идеально пришелся в то место, куда я целился. Наверное, после такого удара пострадавший долго и без всякой надежды посещает врачей, чтобы восстановить функции органа. Нападавший взревел от боли и выпустил проволоку из рук.

Наконец я смог развернуться к своему врагу лицом. Тот самый мужчина из бара! Я не мог разобрать его лица – мрак еще не рассеялся перед глазами. Передо мной были общие очертания его массивного тела со светлыми неясными пятнами на месте рук и головы. Он согнулся пополам, как будто его затошнило, а по низу живота разливалась чудовищная слабость.

Цветные круги, стоявшие у меня перед глазами, стали понемногу рассеиваться, окружавшее приобретало более резкие и четкие очертания, шум в голове затихал.

Мой очередной удар попал прямо в челюсть, наверняка сломав ее. Зубы лязгнули и превратились в кровавую крошку.

«Черт с ними, с туфлями! Купишь себе новые», – решил я и повторил удар той же правой ногой. С такой силой заколачивают в сетку ворот с одиннадцатиметрового штрафного удара мяч, который разрывает белую паутину от вложенной в него мощи, энергии и ярости.

В последнюю секунду я инстинктивно чуть-чуть ослабил удар.

Иначе он мог оказаться смертельным.

Как в процессе замедленной съемки я наблюдал постепенно заваливающуюся назад фигуру человека, который хотел меня убить. Его руки махали в воздухе, как лопасти падающего вертолета. Так и не найдя опоры, он растянулся на полу.