Дмитрий Харитонов - Репортаж не для печати

Новый приступ отчаяния нахлынул на меня. Я не знал сколько времени уже провел здесь. Луч фонарика еще больше побледнел, батарейка работала из последних сил и темнота – зловещая темнота подступала все ближе и ближе.

Воздух становился все более тяжелым. Мои мышцы дрожали от напряжения, а дыхание становилось все более затрудненным. Появилась заметная одышка. В подземелье стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь моими шагами и прерывистым дыханием.

Чтобы не дать фонарю погаснуть, я выключил его на несколько минут. Обступивший меня со всех сторон мрак действовал настолько угнетающе, что спустя всего лишь пару минут я включил его снова. Лучик стал чуть ярче, но я понимал, что надолго его не хватит. Дрожащей рукой, я принялся обшаривать вторую стену – левый коридор туннеля. Медленно. Шаг за шагом.

Так утопающий вертит вокруг себя головой в надежде увидеть спасательный круг посреди бескрайней морской глади, где нет ни малейшего шанса на выживание.

Почему-то я отчетливо вспоминал одну вечеринку в нашем старом доме в Филадельфии. Когда родители, пригласив с десяток своих друзей, решили поразить их воображение стихами в исполнении шестилетнего карапуза, коим я был в то время. Но вместо детского стихотворения-страшилки, я прочел абсолютно серьезное восьмистишие Суинберна, ввергнув в изумление всех присутствующих столь комичной ситуацией: сопливый мальчишка с важным видом декламировал «взрослые» стихи великого поэта:

Устав от вечных упований,

Устав от радостных пиров,

Не зная страха и желаний,

Благословляем мы богов

За то, что сердце в человеке

Не будет вечно трепетать,

За то, что все вольются реки

Когда-нибудь в морскую гладь.

Я почувствовал, как криво улыбнулся, продолжая продвигаться вдоль стены. Пот градом катил с меня, но я не замечал этого.

– Не зная страха, – хрипло сказал я вслух и удивился, каким чужим показался мне собственный голос. Почувствовав, что я приближаюсь к лежавшему на полу подземелья скелету, я инстинктивно обогнул его, миновав таким образом и рисунки на стене. Чтобы занять свой мозг бодрыми, а не паническими мыслями, я принялся вбивать себе в голову слова из Ветхого Завета:

– «… а надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут и не устанут, пойдут и не утомятся», – бормотал я, продолжая методично шарить рукой по стене.

Но мои лихорадочные поиски снова были безрезультатными. Я обреченно уткнулся в дверь, через которую пробрался в подземелье.

Выхода не было!

Я начинал чувствовать приступы удушья. Сердце громко стучало в груди, словно предупреждая о близком финале. Я сполз на пол и выключил фонарь. Его работы могло хватить еще на несколько минут.

Как ни странно, темнота в этот раз подействовала на меня успокаивающе. Я был готов поклясться, что не обнаружил ни малейшего намека на секретный тайник, помогающий выскользнуть отсюда.

А если его и не было?

«Но ведь Фогель как-то выбрался из подземелья», – в отчаянии пронеслась мысль. Что, что я упустил? Не осталось ведь ни одного квадратного дюйма, который я не нащупал на обоих стенах исцарапанными подушечками своих пальцев. Неисследованными остались лишь потолок и пол. Однако, тайник не мог находиться так высоко. Ведь в этом случае, обессиленный Фогель не смог бы даже дотянуться до него – я сам не доставал до перекрытий около двух футов.

Так. Остался пол. Но я несколько раз пересек его вдоль и поперек, когда обшаривал стены туннеля. Почти исключена была вероятность того, что тайная кнопка или скоба могла оказаться замаскированной в полу.

Нет. На нее легко можно было бы наступить ногой. Или случайно задеть во время поисков – а такая легкость в обнаружении вряд ли входила в планы строителей туннеля, где в свое время надежно был спрятан Ковчег Завета. В идеальном, чистом и сухом месте, которое служило временным пристанищем для драгоценного сундука. Тайником, где спрятали Ковчег после бегства членов еврейской общины с острова Элефантин.

Выход… Где находится выход…?

Жаркий пот застилал мне глаза, и я трясся, словно от желтой лихорадки. Внезапно у меня в голове промелькнула сумасшедшая мысль. Сил, чтобы подняться, у меня не оставалось. И я побрел на четвереньках к тому месту, где находился скелет. Преодолевая страх и отвращение, я, включив фонарик, отодвинул его в сторону. Он был покрыт какой-то липкой грязью, но удивиться я не успел, потому что меня сразу вырвало. Царапая ногтями по стене я поднялся во весь рост.