Лев Пучков - Подземная тюрьма

— Хорошо, перейдем. Что там, ты сказал, надо сделать?

— Для начала хотелось бы увидеть нашего инженера и кое-кто уточнить у него. Видите ли, он должен был…

— Увидеть можно, — кивнул Степа. — А вот уточнить — вряд ли.

— Пьян? — мгновенно сообразил доктор.

— Точно, — подтвердил Степа. — В лежку. То есть вообще — никакой.

— Так я и думал, — огорченно нахмурился доктор. — Шеф почему-то предвидел это и на всякий случай продублировал задачу. Теперь придется работать мне и поручику Дорохову — то есть подготовить документацию к сдаче объекта.

— Опять что-нибудь чертить? — предположил я.

— Верно, — кивнул доктор. — Нужно подготовить экспликацию и два акта.

— А с какой целью? — уточнил я.

Степа укоризненно посмотрел на меня и покачал головой.

— Нет, я в курсе: «беспрекословно, точно и в срок», — стал оправдываться я. — Но для того, чтоб выполнить задачу, нужно знать, в чем состоит ее суть. Поэтому и уточняю.

— Да, разумный подход, — одобрил вольнодумствующий доктор. — А суть в том, что скоро подъедут субчики, которые, вполне возможно, хотят нас слегка приобуть. Со своей документацией. А может, и не слегка, я точно не знаю, известно только, что такие намерения присутствуют. Так что нам нужно сделать некоторые встречные шаги.

— Хорошо, сделаем, — кивнул я. — Головешек у нас — валом, сейчас подыщем стеночку поровнее и забабахаем экспликацию, да?

— А вы, коллега, юморист. — Доктор подмигнул мне и направился к машине. — Но нет, наскальной живописью мы заниматься не станем. У нас на этот случай все учтено.

В кабине была сумка с ноутбуком, мобильным принтером и комплектом аксессуаров для чертежных работ. Доктор вручил мне пакет с аксессуарами и уточнил:

— Я так понял, что вы уже познакомились с нашими владениями во всех подробностях?

— А почему вы так поняли, доктор?

— Молодость, пытливый ум, любознательность… Гхм… Ну и костер во дворе и чай, полагаю, всем этим занимались именно вы. А для этого нужно было, как минимум, пробежаться по помещениям и собрать дрова.

— А почему именно я? В смысле: костер и чай?

— Не обижайтесь, коллега, но вы самый молодой и неопытный. А коллеги как раз напротив: постарше и с опытом. Ну что, пойдемте?

— В принципе, схемку мне набрасывать не надо, я могу работать сразу набело, — с некоторой обидой пробурчал я. — Но, так и быть, пойдемте, организую вам экскурсию.

— Зря обижаетесь, коллега, — сказал доктор. — Вы действительно самый молодой из нас, вам предстоит долгое и непростое становление в команде, так что все эти нюансы — чай, костер, дополнительная нагрузка, а также разнообразные тупые шутки и подначки — суть неизбежные издержки этого непростого процесса. Так что крепитесь, у вас еще все впереди.

— Все понял, уже укрепился, пошли на экскурсию.

— Ну вот и молодец. Амбиции в данном случае не самый лучший советчик. А ирония — это хорошо. Это большой плюс в характере. Очень, знаете ли, помогает, даже в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях. Проверено на практике.

С экскурсией мы управились за пять минут: сами знаете, смотреть там было не на что. Доктор посчитал кровати и матрацы, что-то отметил в своем блокноте и мило пошутил:

— А чем пьяные тела не инвентарь? Может, их тоже внесем в список — а то у нас тут предметов — раз-два да обчелся.

— Кстати, одно из этих тел — наш инженер, — сообщил я.

— Да-да, я в курсе, — кивнул доктор.

— А кто именно из них наш инженер, вы тоже в курсе?

— Ну, в общих чертах, чисто визуально…

— Хотите, подскажу?

— Нет, не хочу, — вежливо отказался доктор. — Меня это совершенно не интересует. Видите ли, коллега, я с детства ненавижу пьяниц. Тем более таких, которых отправляют с какой-то задачей, а они — вот так…

— Да я тоже их не люблю. Просто камрад Юра мне подкинул такую задачку…

— И я полагаю, вы с блеском ее решили. Потому что она очень простая. Здесь еще есть что-нибудь достойное внимания?

— Бункер.

— О! Вот это в самом деле интересно. Пойдемте, посмотрим.

Посмотреть там было проблематично, вы уже в курсе. Я, однако, из вежливости раскрутил задвижку и не без усилий распахнул тяжело заскрипевшую дверь. Из черного бункерного зева на нас пахнуло сырой гнилью и густо настоявшимся пенициллином.

Доктор извлек из кармана фонарик и посветил: нашим взорам предстал сводчатый бетонный потолок и полого убегающая вниз бетонная же лестница. Под потолком сохранились крючки от плафонов, а лестница заканчивалась у следующей двери — гостеприимно распахнутой и примерно до половины утопленной в черной воде, переливающейся в свете фонаря маслянистыми бликами.