Максим Шахов - В прицеле – Олимпиада

— Не бери в голову, я все понимаю, — успокоил ее Голицын. — Часы у Олимпиады?

— Да, — снова кивнула Капа. — А почему ты не сразу ко мне подошел?

— Ну, — он пожал плечами, — надо же было посмотреть, кто тебя пасет, сколько их. Может, тебя живцом при засаде выставили. А оказалось — просто впередсмотрящей…

— И ты это понял за пять минут? — не поверила Капитолина.

— Быстрее, — признался он. — Просто очень захотелось пивка глотнуть, в автобусе очень жарко было. Ну, счастливо тебе.

Она боязливо взглянула на него:

— Ты их спасешь?

— Наших? Не вопрос.

— Не только наших. Там в подземельях человек сто держат.

— И их спасем, не волнуйся. — Поручик собрался уходить.

— Постой, — Капитолина тронула его за рукав. — Знаешь, не хотела говорить, но, по-моему, Гордеев сломался. Если встретишь его, будь осторожен, не доверяй.

Автобус тронулся, и Поручик соскочил с него на ходу через открытую по случаю жары дверь.

В последнюю минуту Капитолина высунулась из окна и помахала ему вслед. Поручик махнул в ответ.

— Боже, как трогательно. Я сейчас прямо-таки расплачусь, — пробормотал он себе под нос. — Значит, главное дело сделано. Остается пустяк — спасти оставшихся заложников и уничтожить террористов.

Тут удача, сопутствующая старшему лейтенанту, повернулась к нему спиной. Навстречу ему, внимательно шаря по сторонам цепким взглядом и разговаривая по мобильнику, шел знойный мачо. Поручик сразу его узнал. Этот парень вместе со своим напарником пытался затащить в машину студенток возле взорванного поезда. Его напарника Голицын нашел с дыркой во лбу в лодке на Тузле. А этот, значит, жив-здоров. Тоже, поди, его ищет. Поди, с ног сбился, бедолага. А сюда приперся, потому что те два пастуха, что при Капитолине крутились, на связь не вышли.

Но и знойный мачо тоже узнал Поручика, хотя видел всего секунду. К сожалению, он находился слишком далеко от старшего лейтенанта. Но даже если бы Голицыну было из чего стрелять, он не стал бы этого делать. Между ним и террористом было слишком много народа.

Впрочем, тот тоже не стал стрелять, а развернулся и дал ходу в ближайший переулок. К тому моменту, когда Поручик обогнул угол дома и заглянул в переулок, там уже было пусто.

Старший лейтенант не стал расстраиваться, а уверенно направился к ресторану «Якорь», где его должны были ждать остальные члены группы. Из соображений конспирации они решили пробираться в Причерноморск поодиночке и по возможности с разных сторон. Поручику пришлось проделать самый долгий путь.

В ресторане было душно. Поскольку в этом заведении мужские компании были не редкостью, а правилом, спецназовцы безбоязненно заняли угловой столик.

— А как же конспирация? — не преминул все-таки поддеть командира старший лейтенант. — Или это только для меня?

— Нэ журыся, хлопче, мы же в отпуске, — охладил его пыл Боцман.

— Поздно «журиться». Меня только что срисовали, — признался Голицын. — И, по-моему, даже сфотографировали.

Все посмотрели на Кэпа. Тот пожал плечами и невозмутимо ответил:

— Ну и что? Это еще не повод портить людям обед. Пока он доложит своим, пока они предпримут какие-нибудь меры… Кстати, а какие? Во всяком случае, искать тебя в ресторане им определенно не придет в голову. А мы, поев и набравшись сил, спокойно и без суеты двинемся в нужном нам направлении. Так что садись. Ты что будешь, шашлык или кебаб?

Поручик придвинул стул и сел к столу…

Когда они поели и вышли на улицу, дорогу им преградила милицейская машина. Она остановилась прямо перед спецназовцами, и из нее стали выбираться люди в камуфляже с нашивками «Беркут». Из-за сферических шлемов с прозрачным забралом в народе их звали «космонавтами». Поручик догадался, что это контора вроде российского ОМОНа.

— Неужели ментов на нас натравили? — тихо спросил он Кэпа.

Спецназовцы невольно напряглись.

— Вряд ли, — успокоил их командир. — Это не по нашу душу. Глядите.

Площадь перед стоянкой пригородных автобусов быстро заполнялась с двух сторон. Слева двигались решительно настроенные люди, преимущественно мужчины, в основном молодые. Среди них было несколько стариков с седыми бородами, в круглых шапочках на голове. Толпа несла на снятых с петель дверях два тела. Одно тело принадлежало старику, другое — молодому парню. Посреди площади люди установили импровизированные носилки на столбики кирпичей и принялись выкрикивать угрозы.

— Что тут случилось? — обратился Кэп к милицейскому начальнику.