Максим Шахов - В прицеле – Олимпиада

— Хорошо запомнил? Имей в виду, если не исполнишь, тебя уже не спасет никто и ничто.

Снова послышались тяжелые шаги, тихо закрылась дверь номера. Семен Яковлевич лежал рядом с трупом секретарши и понимал, что сам немногим отличается от нее. Он ни на секунду не поверил заверениям беглого олигарха относительно долгосрочного и выгодного сотрудничества. Дьявол никогда не держит слово. Он отделается от Семена Яковлевича сразу, как только отпадет надобность в его помощи. И, судя по поставленному заданию, это должно случиться очень скоро.

Единственное, что могло спасти Семена Яковлевича, — это его собственное признание. Записанное на файл и надежно спрятанное. Чтобы в случае смерти Семена Яковлевича изобличить его убийц и сорвать планы террористов.

Конечно, Семен Яковлевич заботился не о посмертном возмездии преступникам, а о том, чтобы сохранить свою собственную жизнь. Но приходилось признать, что спрятать такую информацию очень трудно. Почти невозможно. Выход в Интернет с его компьютера и айфона наверняка строго контролировался людьми Гореславского. Идти в интернет-кафе? Попросить айпад у горничной? Отправить посыльного купить новый смартфон? Нет, противник наверняка изощрен в области контроля над высокими технологиями и изощренными приемами. Но в таких случаях помогает простота. А самый простой способ — это скинуть сообщение на флэшку и спрятать ее самым банальным образом — передать надежному человеку. Но все контакты Семена Яковлевича с окружающими наверняка теперь оказались под колпаком Гореславского. Брат, друзья, приятели, старые любовницы… Все? А что, если…

Семен Яковлевич вдруг вспомнил свою новую знакомую, студентку Олимпиаду. Кажется, она собиралась поехать на раскопки. Куда? Это он мог выяснить, не привлекая внимания шпионов Гореславского. Его мимолетные половые связи были столь многочисленны, что отследить их не было никакой возможности. Почему бы не отправить ей бандерольку с сувениром?

Брюнетка Капитолина и блондинка Олимпиада провели Поручика к лагерю археологов. Лагерь был большой — палаток десять. В отдалении виднелись деревянные постройки.

— Это база отдыха «Два моря». Там наше начальство проживает, — пояснила Олимпиада.

— И спонсоры, — добавила Капитолина. — Очень солидные господа. Особенно норвежцы. Они тут свои исторические корни ищут, продолжают дело Тура Хейердала.

С противоположной стороны от лагеря, в некотором отдалении, высились кучи земли и песка. Подружки принялись наперебой объяснять старшему лейтенанту, как закладывают разведочные шурфы, как потом соединяют их в общий раскоп и в чем важность бровки. А кучи земли — это отвалы. А вот тот суховатый старичок в армейском камуфляже — сам профессор Голубев.

— Пойдем скорее, мы тебя ему представим, — заторопились подруги.

Профессор сидел под дощатым навесом летней кухни и заполнял какие-то бумаги. Увидев подошедших, он улыбнулся и поднялся.

— Ну, как прошла разведка берега? — спросил он.

У Поручика зачесался язык, но он удержался. Студентки ответили коротко и без всякой логики перешли к другой теме.

— Нормально, Павел Андреевич, а это наш дорожный спаситель! Мы его все-таки уговорили приехать. Возьмите его в нашу экспедицию. Ну пожалуйста!

Профессор гордо выставил вперед коротенькую бородку и усмехнулся.

— Взять в экспедицию? А он сам-то захочет? Знаете, молодой человек, в нашей экспедиции есть одна по-настоящему интересная должность. Но ее уже занял я. Меня зовут Павлом Андреевичем Голубевым. Я руковожу этой самой международной археологической экспедицией. В ее организации приняли участие Норвегия, Россия и Украина. Конечно, нашей экспедиции очень нужны рабочие руки. Особенно землекопы, повара и чертежники. Что скажете, молодой человек?

— Я бы хотел поработать землекопом. Могу работать и под водой.

Он переглянулся с барышнями, те не удержались и прыснули. К счастью, профессор не обратил на это внимания. Он несколько смущенно заявил:

— Это очень хорошо. Правда, землекопов у нас хватает, а к подводным работам мы только собираемся приступить в ближайшее время. Вот только с зарплатой у нас не очень. Скорее, даже совсем никак. Оплачиваем дорогу, но вы уже здесь. Остается стол и дом — место в палатке и трехразовая кормежка.

Поручик демонстративно удивился:

— А у вас еще и кормят?

Еще не договорив, он понял, что пошутил неудачно. Профессор вдруг насупился, взгляд его сделался колючим и чуть ли не враждебным.