Максим Шахов - В прицеле – Олимпиада

Поручик запустил двигатель. И куда теперь ехать?

Решение подсказал Науруз. Он застонал и повернул голову. Поручик рванул с места и описал разворот посреди трассы, до смерти напугав проезжавших мимо водителей. Одновременно он вызванивал по мобильнику Кэпа. На сей раз тот отозвался без промедления.

— Науруз тяжело ранен, — без предисловий выпалил Голицын. — Везу к штабу, вызови туда «Скорую».

Командир не подвел. Когда Поручик подлетел к зданию штаба, там уже стояла машина реанимации. Науруза перегрузили на носилки и, врубив «светомузыку», срочно увезли. По озабоченным лицам медиков было видно, что шансов выжить у раненого практически нет.

Все спецназовцы из группы кавторанга Татаринова собрались во дворе штаба. Они буквально ощупали товарища внимательными взглядами.

— Пока мы на киче прохлаждались, ты, похоже, повоевал? — спросил Кэп.

Но старший лейтенант не ответил. Его глаза вдруг загорелись огнем неумолимой ярости.

— Ты чего, Денис? — взял его за рукав Марконя.

— С «Мармары» трупы забрать надо. Распорядись. А я сейчас, — тихим ровным голосом произнес старший лейтенант и направился в двери штаба.

Он поднялся на второй этаж и вошел в приемную. Навстречу метнулся лощеный адъютант:

— Туда нельзя, там совещание!

Одно неловкое движение — и каблуки адъютантских штиблет врезались в плафон люстры. Описав окружность, холуй мягко, но плотно, впечатался в ворс ковра на полу. Следующим движением Поручик открыл дверь и вошел в святая святых.

В кабинете действительно шло совещание. Правдин, Ковригов и Старостин выслушивали вялое блеяние Леонида Яковлевича Бормышева. Тот демонстрировал им какие-то схемы и графики, но, кажется, никак не мог добиться желаемого эффекта.

Первым Поручика увидел вице-адмирал.

— Денис Васильич, тебе чего? — спросил он.

Старший лейтенант не ответил, но Старостин и сам догадался.

А вот Бормышев не понял и даже забыл, как только что изображал роль двоечника у доски. Он сразу приосанился, вытянулся во весь свой и без того немалый рост и загремел:

— Кто тебе разрешил? Я же запретил заниматься самодеятельностью! Под трибунал…

Его речь прервал сокрушительный удар в челюсть. Поручик ударил один раз, но от души. Как мечтал. Старостин поморщился. Он знал, что такой характерный треск означает перелом нижней челюсти. И как минимум в двух местах.

Поручик повернулся к опешившим начальникам:

— Виноват. Разрешите идти?

— Да, конечно… — обескураженно ответил премьер-министр.

Поручик развернулся и вышел, четко печатая строевой шаг.

Все посмотрели на Бормышева. В горячке он еще не успел ощутить боли и пребывал в состоянии легкого шока.

— Н-н-нет, вы видели? — прошамкал он, придерживая нижнюю челюсть обеими руками.

Ковригов уставился в пол, внимательно разглядывая трещину в паркете. Старостин с трудом сдерживал радостную улыбку. Все молчали.

Наконец, отозвался премьер-министр:

— Что видели? Извините, я отвлекся.

— Издеваетесь? Я этого так не оставлю! Я напишу рапорт! Я его под трибунал!.. — уже с трудом выговорил генерал-майор.

Правдин сжал губы и прищурил глаза. Такое выражение лица у него было, когда он призывал мочить террористов в сортире. И оно не предвещало ничего хорошего. Несмотря на заметную разницу в росте, премьер смотрел сейчас на Бормышева сверху вниз.

— Да, рапорт. Напишите, и немедленно, — объявил он тоном, не допускающим возражений. — На увольнение. Я не могу в такой ответственный момент поручать серьезную операцию безмозглому идиоту! Вы свободны. Пока. Связи вашего покойного брата с Гореславским и бен Масихом будут тщательно расследованы. И ваша роль в этих связях тоже. И знаете что?.. Будь вы порядочным человеком, я бы посоветовал вам застрелиться. А сейчас отправляйтесь в медпункт. Вы так неловко упали, что, боюсь, сломали себе челюсть.

Все еще не веря в реальность происходящего, Бормышев засеменил к дверям.

Правдин взглянул на вице-адмирала с укором:

— Да, нехорошо получилось… Что же вы, Илья Григорьевич, так плохо воспитываете личный состав? А если бы он ему при свидетелях врезал? Точно бы под трибунал угодил.

— Я вас предупреждал, — развел руками Старостин. — Жалко, но придется парня наказать.

— Лишить компота на неделю? — предположил Ковригов.

— В любом случае капитана он получит не скоро, — грустно заметил Старостин. — И это уже зависит не от меня.

Правдин смахнул на пол графики, разложенные незадачливым генерал-лейтенантом.