Максим Шахов - В прицеле – Олимпиада

— Убив, если даже и не всех, то, по крайней мере, нескольких глав государств, которые принимают участие в саммите, террористы одним выстрелом убьют сразу двух зайцев. Они посеют в мире невиданный ранее хаос с непредсказуемыми последствиями. И, кроме того, поставят на сочинской Олимпиаде жирный крест. Согласитесь, кто же посмеет устраивать Олимпийские игры на костях погибших?

Ковригов покачал головой:

— Знаешь, Илья Григорьевич, ты практически дословно повторил лозунг черкесских экстремистов.

— Именно этого они и добиваются. Заставить весь мир поглядеть на проблему с их точки зрения.

В зале снова воцарилось молчание. Его прервал Ковригов:

— Ну ладно. А что-нибудь реальное ты можешь предложить?

Старостин пожал плечами:

— А что тут предлагать? Нам не остается ничего другого, как действовать по ранее утвержденному плану. То есть точно выяснить — когда, где и как планируется теракт, после чего предотвратить его. Но нет худа без добра. Заодно обкатаем системы безопасности, разработанные для Олимпиады. Через два дня к нам подтянется оперативный состав моего отдела. Проанализируем ситуацию, внесем коррективы…

Премьер-министр встрепенулся:

— Что вы хотите сказать? Коррективы вносятся на основе выявленных ошибок. Вы представляете, если погибнет хотя бы один…

Но Старостин успокоил его:

— Об ошибках речь не идет. С нами Леонид Яковлевич, он начальник службы безопасности, ему и карты в руки. Предлагаю передать под его руководство полицию, а также назначить его координатором работы ФСБ, ФСО и прочих силовых структур. Если каждая служба займется самодеятельностью, они таких дров наломают, что террористам и напрягаться не понадобится. А генерал Бормышев сумеет поставить всех на полагающиеся места.

Генерал-майор поднялся, вытянулся по стойке «смирно» и щелкнул каблуками:

— Будьте спокойны, у меня и мышь не проскочит!

— Так и сделаем, — одобрил идею Правдин. — Теперь к менее важным делам. Что будем делать с турецким кораблем?

Ковригов надул щеки и хлопком выпустил воздух.

— Надо бы его убрать. Иностранцы ведь приедут, неудобно.

Генерал Бормышев пожал плечами:

— Зачем же убирать? Пусть все видят, как мы эффективно боремся с международным терроризмом.

— Кто это «мы»? — нахмурился Ковригов. — Судно освободила группа вице-адмирала Старостина.

Бормышев устремил глаза в потолок.

— Ну да, а какая разница? В одном управлении работаем, одно дело делаем.

— Дело-то, может, и одно, вот только успехи разные, — отрезал Ковригов.

И начальник отдела безопасности обиженно заткнулся.

Тут взял слово молчавший до этого помощник премьер-министра. Говорил он, обращаясь исключительно к своему шефу, словно никого больше в зале и не было.

— Василий Васильевич, это турецкое корыто и в самом деле пока придется оставить там, где оно лежит. Сейчас у нас нет ни средств, ни времени. После саммита попробуем стащить его с мели или порежем на металлолом на месте.

Правдин поднялся, подавая знак, что совещание закончено:

— Все свободны, а вы, Денис Васильевич, задержитесь.

Поручик, слегка удивленный, подошел к премьер-министру.

— Как дела с заложниками, которых преступники захватили на Тузле? — озабоченно спросил тот.

— Один погиб, — сообщил старший лейтенант. — Михаил Гордеев. Остальных спасли.

— Кажется, одну из студенток зовут Олимпиадой? — спросил Правдин. — Это ей Семен Бормышев послал флэшку с информацией?

Поручик кивнул:

— Да. Она сейчас здесь, в Сочи.

— Ты мог бы ее найти? У меня к ней будет одно маленькое, но очень ответственное поручение. Надо, чтобы она связалась со мной как можно быстрее.

Голицын кивнул:

— Нет проблем. Сегодня доставлю.

Правдин протянул ему визитку:

— Лучше завтра с утра. Вот телефон, время уточним.

До автобуса, который должен был доставить спецназовцев до места базирования, их провожал Михалыч. На прощание он показал Поручику и его друзьям свои угодья. Здесь была финская сауна, русская баня по-черному, деревянная японская бочка офуро, турецкая баня с горячим бассейном. Но предметом гордости хозяина был открытый бассейн, из которого открывался вид на живописную долину.

Бассейн и в самом деле был замечательный.

— Вот только с плиткой я облажался, — оправдывался Михалыч. — Строители, гады, обещали итальянскую, а положили турецкую. Скользит как лед, зараза, особенно под мокрыми ногами. Но мне коврики обещали пластиковые…