Кирилл Казанцев - Черные ястребы

– Есть, – радостно воскликнула Соболева и гордо продемонстрировала своему командиру миниатюрную флеш-карту, вытащенную из кошелька Андрея. – В отделении для мелочи хранил. Теперь можно и «вертушку» вызывать. – Лейтенант достала из кармана рацию.

И тут ей пришлось широко открыть глаза. Из-за дерева на поляну вышла Франтишка. Она не слишком умело сжимала в руках автомат.

– А ну, брось рацию, дрянь! – крикнула она Соболевой. – Пристрелю на хрен!

Капитан с лейтенантом переглянулись. Подобного они не ожидали.

– Бросай рацию, дрянь!

Рублевский взглядом измерил расстояние до палатки, в уме прикинул – сколько секунд понадобится, чтобы схватить автомат, привести его в боевую готовность и выстрелить. Получалось многовато. К тому времени Сагнер уже успеет выпустить очередь. Оставалось надеяться, что она не слишком умелый стрелок.

– А ну бросай рацию! И разрежь на нем веревки! – истерично крикнула Сагнер.

Соболева взглядом показала капитану, что раньше времени дергаться не стоит и она попытается решить возникшую проблему другим образом.

– Ты даже затвор забыла передернуть, – с ехидной улыбкой проговорила лейтенант, делая шаг к Франтишке.

– Заткнись, гадина. И затвор передернула, и с предохранителя сняла.

– И на что же у тебя автомат выставлен? На стрельбу одиночными или очередью? Ведь там два положения есть. Если резко вниз опустить с двумя щелчками – одиночными стреляет. На один сектор вверх поднять – очередями, – спокойно говорила Соболева, понемногу приближаясь к Сагнер.

Франтишка чуть склонила голову и глянула на положение предохранителя – в этих вещах она несильно разбиралась.

Соболева успела сделать всего два шага, как Сагнер уже вновь наставила на нее ствол автомата.

– Очередями стреляет. Еще один шаг, и нажму спуск!

Лейтенант видела смертельный испуг в глазах Франтишки. Так может смотреть только человек, которому никогда раньше не приходилось стрелять в другого человека.

– Ты даже не знаешь, как это тяжело – убивать. У тебя не хватит духу. Отдай лучше мне оружие, и потом мы разойдемся миром. Только узнаем, кто прислал твоего друга. Вот и все. Мы же не бандиты, а спецназ.

Соболева протянула руку вперед и сделала шаг. Громыхнула очередь – длинная. Франтишка от испуга даже бросила автомат. Она не собиралась стрелять, просто палец сам дрогнул на чувствительном спусковом крючке.

Соболева вздрогнула, с недоумением посмотрела себе на грудь, где стремительно разрасталось два кровавых пятна, а затем рухнула на траву.

Сагнер зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, как в нее целится из автомата капитан Рублевский.

– Тебе придется ответить за все, сучка, – проговорил спецназовец. – Надо было сразу тебя прикончить. Я неплохо знаю женскую психологию. Больше всего женщины боятся, что даже после смерти будут выглядеть некрасиво. Так вот, я сейчас разнесу твою голову длинной-длинной очередью, и хочу, чтобы ты знала об этом.

Капитан неторопливо поднял автомат и, наслаждаясь моментом растянутого во времени мщения, стал картинно прицеливаться.

– Нет-нет!!! – завизжала Франтишка и, опустившись на корточки, обхватила голову руками.

И тут прозвучал выстрел. Но это не был автомат в руках Рублевского. Стреляли далеко – где-то вверху между скал.

– Нет-нет!!! – кричала Сагнер, и ее крик эхом разлетался среди гор.

– Ты чего кричишь? – долетел до нее хриплый голос Андрея. – Что за хрень тут происходит?

Франтишка боязливо отняла от лица руки, огляделась и с удивлением увидела опрокинутого навзничь капитана Рублевского. Во лбу у него виднелось четкое пулевое отверстие. Задняя часть головы была буквально разворочена вышедшей из нее пулей. Капитан лежал, уронив руку в уголья костра.

Ларин попытался сесть, но тут же завалился на бок: веревки стягивали ноги до колен, а руки за спиной до локтя. Франтишка бросилась развязывать веревки.

– Туго затянули. Не могу, ногти ломаются. – И она попробовала развязать узел зубами.

– Посмотри на бревне, я видел там перочинный нож.

Зрительная память не подвела Андрея и на этот раз. Перочинный нож оказался именно там, где говорил Ларин. Сагнер освободила ему руки. Ноги развязал уже сам Андрей. Он с сомнением посмотрел на два мертвых тела.

– Не думал, что у тебя такие таланты. Это ж надо, двух спецназовцев укокошила. Спасибо тебе за спасение. Я уж подумал, когда глаза открывал, что все, конец мне.

– Я не хотела. Автомат сам выстрелил. Но я только ее убила. А этого, – Франтишка избегала смотреть на мертвого Рублевского, – кто-то другой. Вроде издалека стреляли, с гор, эхо еще пошло.