Кирилл Казанцев: Метод отстрела

Через несколько минут в кабинет начальника заставы завели высокого и худощавого афганца. Небольшая неопрятная борода, смуглое лицо, чалма.

– Имя? – грозно рявкнул капитан на дари.

– А язык ты, Мишка, так и не освоил, – на хорошем русском языке откликнулся «афганец». – Бесполезно тебя учить.

Купчин, немного ошалевший, начал вглядываться в лицо нарушителя. Потом очень неуверенно произнес:

– Шурик?.. – И, уже намного уверенней: – Шурик! Ты какими судьбами тут?! – И сейчас же беспокойно оглянулся на стоящего у дверей конвойного: – Ну-ка, вышел!

Солдат послушно покинул кабинет начальника заставы. Капитан выскочил из-за стола, подскочил к пленнику, обнял:

– Шурик! Брат! Живой! А слух пошел, что ты ласты склеил…

– Ну, как видишь, слухи о моей смерти несколько преувеличены, – криво улыбнулся Сабиров, обнимая старого, еще училищного приятеля. – Свяжись с разведотделом, сообщи, что с той стороны вышла группа. С «языком».

– Так ты?.. – Купчин несколько секунд вглядывался в лицо однокашника. – Ну, Шурик! Ну!.. Ты даешь!

Подполковник Мохов, начальник разведотдела пограничного отряда, пребывал в недоумении. Насколько он знал, активные операции «за речкой» пока что были свернуты. Ну, или приостановлены. А тут… Группа. Да еще и с каким-то «языком». Причем, что самое интересное, группа смешанная. Представители совершенно разных ведомств. Бывший офицер пограничных войск – и военная разведка. «Вояки» категорически отказались представиться, назвать свои настоящие имена и фамилии. Только позывные. Ну, и еще один дал московский номер телефона и сказал позвонить. Американец, которого они притащили с той стороны, отказывается говорить по-русски, грозит гневом Вашингтона и международным трибуналом.

Короче говоря, ничего не понятно. Но неприятностей можно огрести при любом варианте развития событий. Поэтому Мохов повертел в руках трубку спутниковой связи, поморщился. Потом крикнул дневальному:

– Скажи там, пусть этого приведут… Которого они Шаманом кличут.

Про себя подумал: «Вот же, блин, партизаны! Клички, шифровки…» Хотя он и сам, в силу специфики своей службы, прекрасно знал, как и для чего это делается. Просто не любил того, чего не понимал. Вот и психовал немного.

– Разрешите? – В дверь кабинета подполковника сунулся автоматчик.

– Заводи! – махнул рукой Мохов. – Сам за дверью подожди.

В кабинет вошел одетый, как афганец, мужчина. Возраст примерно чуть за сорок, худощавый, держится уверенно, прямо, смотрит смело. Лицо загорелое – много времени провел на солнце. Кожа на щеках и подбородке чуть светлее остальной. Тоже понятно. Какое-то время с бородой ходил, под «духа» маскировался, а на заставе, за ночь – «вертушку» смогли выслать только утром – отмылся после рейда и побрился.

– Садись. – Подполковник кивнул на стул. – Значит, говоришь, военная разведка?..

Вопрос остался без ответа. Нарушитель просто пожал плечами – все уже сказано. И повторять, просить, что-то доказывать задержанный явно не собирается.

– Кхм… – недовольно хмыкнул подполковник. – Ну, ладно…

Взяв трубку, он, сверяясь с бумажкой, набрал номер. Один гудок. Второй… Третий…

– Никто трубку не берет, – сообщил Мохов задержанному. – Может, так поговорим?

И в этот момент на той стороне ответили:

– Оболенский. – Уверенный и жесткий мужской голос.

– Простите, а с кем я говорю? – осторожно спросил подполковник. Чем-то ему фамилия собеседника была знакома… Но вот чем – он вспомнить никак не мог.

– Представьтесь, – потребовал голос с той стороны. Причем уверенно потребовал. Так, будто имеет на это право и нисколько не сомневается, что его распоряжение будет выполнено.

– Подполковник Мохов. – Подполковник подумал, что ничего страшного не произойдет, если он назовется этому человеку. – Разведотдел пограничного отряда.

– Генерал-лейтенант Оболенский слушает, – в свою очередь, представился мужчина.

Подполковник невольно поперхнулся и пальцами свободной руки потянулся к расстегнутой верхней пуговице камуфляжа. Теперь он вспомнил, где слышал эту фамилию. И даже видел человека, который ее носил.

Генерал-лейтенант Оболенский на курсах переподготовки читал им лекции по разведывательной тактике. Мохов даже имя и отчество его вспомнил – Николай Петрович.

– Чем обязан, подполковник? – между тем спросил Оболенский.

– Да тут, Николай Иванович, вопросец один возник… – использовал маленькую хитрость подполковник.