Кирилл Казанцев - Метод отстрела

Чуть больше месяца назад стало известно, что в южной республике, в бригаде спецназа, служит инструктором наемник по прозвищу Монах. Пожилой, не особо надеясь на успех, решил съездить к старым знакомым-южанам, проверить: а не тот ли это Монах, которого он ищет?..

Оказалось, тот. Они разминулись на несколько секунд. Но этого времени Рождественскому хватило для того, чтобы скрыться и замести следы.

Потом чеченцы уже почти догнали «кровника» в Подмосковье… И опять он исчез, ускользнул, обманув не только чеченцев, но и сотрудников ФСБ, которые также пытались его задержать. Правда, удалось узнать место, куда направился бывший майор, – Душанбе.

Разумеется, пожилой чеченец тут же бросился следом. Стремление догнать «кровника» превратилось у него в своего рода манию, идефикс. Пожилой каждую ночь видел своего врага во сне, разговаривал с ним. Эта нескончаемая погоня стала тем якорем, который держал пожилого в жизни.

С Таджикистаном у чеченцев были старые, хорошо налаженные связи. И в первую, и во вторую войну с Россией здесь находились перевалочные базы для таджикских и афганских наемников. Так что перед тем, как вылетать, пожилой позвонил одному из местных священнослужителей и попросил о помощи.

Сейчас пожилой, по его собственным расчетам, отставал от Рождественского и его команды на двое суток. И у него были все шансы наконец-то настичь «кровника».

Что будет потом, когда свершится месть, как и для чего он будет жить, пожилой чеченец, захваченный азартом погони, не думал…

– …Чуть левее, – еле слышно шептал Максим лежащему рядом с ним Скопцову. – Смотри примерно на десять часов. Видишь?

– Ни хрена я не вижу! – злобно огрызнулся Василий. – Темно, хоть глаз коли!

– Присмотрись, – попросил Максим. – Сейчас ближе к одиннадцати…

Василий вгляделся… Аж до ломоты под веками. И точно – в указанном Максимом направлении есть какое-то движение! Да и ночь не такая уж угольно-черная. Тарахтит потихонечку дизель, вырабатывает электроэнергию… А заодно заглушает голоса и крадущиеся шаги выходящей на исходный рубеж штурмовой группы.

Уличные фонари, конечно, не горят, но некоторые из окон освещены. Эти окна служат ориентирами. Да и в тусклом свете одного из них Скопцов сумел разглядеть медленно перемещающегося вдоль улицы постового. Именно постового – если верить ныне покойному «стремительному эстонскому парню», к вопросам организации караульной службы Бобошеров относился более чем серьезно. И однажды лично пристрелил уснувшего на посту бандита. После этого случая сбоев в охране резиденции больше не было.

– Присмотри! – Василий, не поднимаясь на ноги, крутанулся на месте и ужом выскользнул из «разгрузки». Поверх жилета лег «АКС». А Скопцов, взяв в зубы нож, по-пластунски скользнул в темноту.

…Багров, неслышно ступая, подбирался к пулеметному гнезду. Или дзоту – уж кому как нравится. Несколько мешков с песком были выложены в круг на плоской крыше крайнего по улице дома. Пулемет – то ли «ПК», то ли «Печенег», Федор Аверьянович в темноте не разглядел – был направлен стволом в сторону дороги к райцентру. Внутри этого дзота сидели двое бойцов – Багров слышал, как они переговаривались между собой на незнакомом отставнику языке. Федор Аверьянович, прижимаясь к стене, приподнял манжет рубашки, взглянул на отсвечивающие стрелки «Командирских». Глядя на торопливо бегущую секундную стрелку, Багров извлек из кармана «разгрузки» гранату, разогнул «усики» предохранительной чеки…

Артем осторожно перебрался через забор и присел в его тени. У него была своя задача. Боевики Бобошерова использовали в качестве казарм два дома, через дорогу друг от друга. А вот «Шмель», который Рождественский тащил с собой, всего один. Поэтому в данной ситуации из двух зол пришлось выбирать большее. То есть тот дом, в котором, по словам «языка», было большее число боевиков. В этом доме их должно было быть человек двенадцать. И хорошо бы с ними покончить сразу, одним ударом, не ввязываясь в затяжной огневой контакт. Пуля, как известно, дура. И чем больше этих дур будет выпущено, тем больше вероятность, что кто-нибудь из членов группы поймает ее собственной головой. Хотелось бы свести эту вероятность к величине бесконечно малой.

Артем лег на землю и пополз. Тень забора, конечно, помогала укрыться. Но стрелять, имея за спиной преграду, нельзя. Поэтому пришлось выбираться чуть ли не на середину двора. Прикинув оставшееся до цели расстояние, Рождественский решил, что хватит. Метров двадцать пять – самое то, как говорится. Ближе – опасно. Присмотревшись к зданию, Артем сместился метра на полтора левее, чтобы оказаться как раз напротив окна. Примерился… Цель небольшая, и хотя «Шмель» отличался приличной точностью, попасть будет не так уж и просто, поэтому ни к чему усложнять себе задачу, стреляя из «шайтан-трубы» под углом к цели.