Александр Жиров - Черный амулет

— Далеко летишь? — по-свойски спросил вождь.

Африканец встретил африканца. Так в далекой Африке европеец обращается к европейцу, независимо от национальности.

— Я маму в Нью-Йорк проводил, — с гордостью ответил парень.

— Теперь пьешь за ее счастливую дорогу? — засмеялся Кофи.

Он утратил всякий интерес к собеседнику и быстро покинул туалет.

Вернувшись в бар, сказал старому заирцу:

— Это очень поучительно, то, что вы рассказывали…

Заиграла прежняя пластинка: старик вспоминал молодость, а его сын шнырял глазами по белым девицам. Кофи заказал еще рюмку водки и принялся разглядывать посетителей, слушая о колониальных временах.

Одна из девиц с бокалом газировки грациозно встала со своего места и подошла:

— Простите, молодые люди, у вас не занято?

Кофи заметил внимательный взгляд сутенера из угла бара.

— Пожалуйста-пожалуйста, — с готовностью отозвался молодой заирец.

Старый неодобрительно посмотрел на сына, но не стал из-за пустяка прерывать свою захватывающую историю. Впрочем, через минуту ему помешало радио:

— Уважаемые пассажиры, дамы и господа! Продолжаются регистрация билетов и досмотр багажа на рейс сорок два семнадцать Санкт-Петербург — Стамбул — Аддис-Абеба у стоек номер один, два и три…

Кофи с тоской взглянул на стеклянную стену. «Жигули» цвета «мокрого асфальта» продолжали торчать посреди парковочной площади.

В бар вошел полный чернокожий мужчина лет сорока. На одной его руке висел плащ, в другой — он держал кейс — из тех, что в России называют «дипломатами».

Проститутка тем временем профессионально быстро проанализировала ситуацию. Молоденький негритос, который не сводил с нее глаз, был с папашей. Скорее всего деньги у отца.

Второй парень, рослый и плечистый, слушал вполуха старого болтуна, но при этом и на ее стать не обращал никакого внимания. Вообще он был какой-то взвинченный, с бегающим взором.

Девице было лет тридцать пять, но косметика делала ее в полтора раза моложе.

Она молча удалилась со своим стаканом, из которого так и не отпила ни глотка.

Из своего угла с ненавистью смотрел на женщину муж-сутенер. Спрос на его жену падает, и скоро нечем будет платить за квартиру и телефон.

Полный чернокожий с кейсом опрокинул подряд две рюмки водки «Абсолют», выкурил сигарету и вышел. Возможно, дома его ждет жена, которая запрещает пить водку. Либо дома он исповедует ислам, с точки зрения которого употребление алкоголя также является грехом.

Кофи вновь извинился и выскочил из бара. От водки, тикающего где-то в желудке будильника и совершенно лишнего сейчас плаща он обильно потел.

Прыгая через ступеньку, вождь нагнал чернокожего с кейсом. Попросив прикурить, Кофи установил, что французского тот не знает. Поэтому дальнейший разговор велся на русском:

— Далеко летите?

Человек с кейсом приподнял одну бровь, как бы говоря «а тебе какое дело?», но ответил:

— Домой, в Эфиопию.

— А-а! — обрадовался Кофи. — Аддис-Абеба? Красивый город! Но и моя Киншаса не хуже.

Солидный мужчина был солидно подкован:

— Говорят, Киншаса сильно пострадала в девяносто седьмом во время штурма повстанцами Лорана Кабилы?

— Эти слухи сильно преувеличены, — с обидой в голосе за родную столицу ответил Кофи Догме. — Правительственные войска не оказали никакого сопротивления. Президента Мабугу никто не любил. Он тридцать лет грабил Заир.

Миновав вход в зал ожидания, они спустились в туалет. Навстречу выбежала стайка белой детворы. Эфиопец поставил кейс в чистый уголок. С наслаждением поливая писуар, он равнодушно спросил:

— Что привело в Петербург? Бизнес?

— Нет, учеба, но дед при смерти. Надеюсь последний раз взглянуть на него.

Он мне был вместо отца с матерью, — ответил Кофи из кабинки и вдруг спохватился: — Слушайте, а ведь ваш рейс как раз сейчас регистрируют! Дома, наверное, ждут, волнуются, готовятся к встрече…

— Ну и что, — безмятежно отозвался полный человек. — Терпеть не могу очередей. До вылета полтора часа. Я еще пять раз успею пройти досмотр. И встречающих с провожающими терпеть не могу…

Он стал застегиваться. В этот миг его полную шею захлестнула петля. Эфиоп отчаянно задергался. Мускулы вождя налились бычьей силой.

Кофи не стал ждать, пока эфиопец околеет у него на руках. В любую секунду в туалет могли войти. Хорошо еще, что отсек с писуарами отделен от входной двери умывальной комнатой.

Кофи стиснул удавку так, что она утонула в коже несчастного. И отволок еще живое тело в кабинку. Усадил на унитаз.