Евгений Сухов - Плачет рея по пирату

– Чертовы самураи! – в сердцах воскликнул Валид.

С капитанского мостика, усиленные мегафоном, прозвучали команды на японском языке, и у борта появилось еще два человека в военно-морской форме: в руках у каждого по автомату. Валид внимательно всмотрелся в их лица: именно с таким выражением камикадзе, преданные своему императору, направляли самолеты на американские корабли.

– Чего же они тянут? – в сердцах воскликнул Валид.

В эту самую минуту к кормовой части танкера подошли еще две лодки. Один из пиратов поднял огнемет и направил его на судно. Японцы, не подозревая о грозящей опасности, продолжали контролировать каждое движение лодки Валида. Держа пальцы на спусковом крючке, затаив дыхание, наблюдали за тем, как второй сомалиец устанавливал гранатомет на плечо.

Из мегафона вылетела какая-то громкая отрывистая команда, напоминающая ободряющие возгласы, и в следующую секунду корму танкера объяло огнем. А к небу потянулась черная извивающаяся полоса густого дыма. На борту судна раздались отчаянные крики. Упругие струи воды пытались сбросить куски напалма с борта корабля. Однако напалм сдаваться не собирался, он лишь раскатывался по палубе, охватывая все большую площадь. Если парни будут более расторопными, то, возможно, им и удастся погасить пламя, в худшем случае они вынуждены будут покинуть корабль на спасательных шлюпках. Во всяком случае, это куда лучше, чем сидеть на пороховой бочке. Часа через полтора к ним на помощь подойдет сторожевой корабль, оставив без прикрытия «Красную Сибирь».

– Отходим, – сказал Валид, – мы свою задачу выполнили.

Уже разворачиваясь, он увидел, что второй корабль, бельгийский сухогруз, также занялся красным пламенем.

Сообщение о пожаре на двух судах, находящихся в его квадрате, капитан первого ранга Макаров получил с разницей всего лишь в десять минут. Сначала загорелся японский танкер с сырой нефтью, а затем вспыхнул бельгийский сухогруз. Пожар, случившийся на борту бельгийского судна, он мог рассмотреть в бинокль, и то, что там происходило, ему весьма не нравилось. Огонь захватил почти всю палубу; экипаж мужественно боролся со стихией, но выживаемость судна приближалась к нулю. Если оно все еще держалось на поверхности, так только благодаря большому запасу плавучести.

В этот раз морские объединенные силы по охране транспортного коридора возглавлял испанский адмирал Мигель Родригес: долговязый мужчина с короткой черной шевелюрой и с большими печальными глазами. За несколько коротких встреч, случившихся перед самым походом, Макаров составил о нем весьма благоприятное впечатление как о человеке и профессионале. Держался Родригес с достоинством, с непоказной простотой, что лишь подчеркивало его аристократическую породу. Все его предки так или иначе были связаны с морем, и охотно верилось, что они были в числе первых, кто пересек Атлантический океан, чтобы завоевать новые земли для своего короля.

Макаров обращался к нему по имени, как и положено в их среде людям одного поколения и социального статуса. Получалось почти по-приятельски, однако он бы никогда не перешагнул той черты, за которой идет дружеское похлопывание по плечу.

– Мигель, в тридцати милях от меня загорелось два судна, – сообщил Макаров.

– Что за суда, Сергей?

– Японский танкер и бельгийский сухогруз. Иду к ним на помощь.

– Хорошо. Очень хочется верить, что с людьми ничего не случится.

– Одно лишь плохо, что в этом случае русский корабль «Красная Сибирь» останется без прикрытия. Если нападение произойдет именно в это время, я никак не смогу им помочь.

– Я прекрасно понимаю твои тревоги, Сергей, – басовито гудел Родригес. – Но у нас просто нет другого выхода. Будем надеяться, что все пройдет благополучно. А потом на «Красной Сибири» подготовленный экипаж.

– Хорошо, я выхожу.

Макаров отключил связь, оставалось только перекреститься. Очень хотелось верить, что с судном, перевозящим коллекцию алмазов России, ничего не случится. Огонь на судах явление не частое, а чтобы они загорелись едва ли не одновременно и в одном квадрате с «Красной Сибирью», и вовсе запредельное. Остается предположить, что здесь не обошлось без чьего-то злого умысла: хитрая операция была проведена лишь с одной целью – оставить «Красную Сибирь» без прикрытия.

– Полный вперед! – приказал Макаров, стараясь скрыть накатившую досаду. Еще не хватало, чтобы его настроение передалось экипажу.