Михаил Март - Агония страха

Журавлев молчал. Марецкий сел за стол и тоже молчал.

– Ну и что, Степа, наручники на меня наденешь?

– А ты как хотел? Продолжать профессоров потрошить?

– Послушай, Степан, – глаза у Вадима загорелись. – я начал расследовать дело в сберкассе. Ты Рамзеса арестовал. А почему бы тебе и не завершить это дело, как полагается, с победой и почестями?

– Никакого дела не существует. Все, что у нас было, забрала прокуратура и передала в ФСБ.

– Плевать на них. Они все равно ничего не найдут, а мы найдем. Главное, кто сумеет поставить последнюю точку, а не у кого лежит и пылится груда бумаги, обобщенная в одно делопроизводство. Я прав?

– Ты меня в свои аферы и авантюры не втравливай. Я работаю в рамках закона.

– Жаль, а то из капитана сразу в подполковники прыгнул бы. Хорошо, я тебе кое-что расскажу, но только схематично. Пройдемся по верхам. А потом ты подумаешь, стоит ли тебе браться за работу.

И Журавлев выложил ему историю с алмазами, обходя острые углы и его ялтинские приключения.

Степан выслушал все внимательно, потом спросил:

– Ну и где теперь эти алмазы?

– Осталось их только найти. Я готов к поискам. Почему бы тебе не подключиться? По сути, ты первый, кто начал это дело, тебе и завершать.

– Вот что, Дик, верни деньги профессору Полетаеву. Он не миллионер, чтобы разбрасывать сто семьдесят тысяч. Дальше твое дело. Можешь искать золото, алмазы, сапфиры, что хочешь, а у меня и здесь работы невпроворот.

– Это же ненадолго. В Германию идет состав с нефтью. В одной из цистерн мешок с камешками, который тянет на полмиллиарда долларов.

– Зачем тебе столько?

– Мне ничего не нужно. Как говорил один известный: герой: «Мне за державу обидно».

– Слушай, Дик, мне на летучку пора.

Журавлев взял со стола свой паспорт и ушел. Метелкин встретил его с волнением.

– Ты где застрял?

– Пиво пил. Просто поговорил с хорошим парнем, однокашник мой. Хотел подключить его к поискам, но в нем отсутствует чувство романтики и жажда свершений. Слишком приземленная личность.

– Сколько же ты хочешь подрядить народу к работе?

– Всех. На запад, минуя Москву, с Урала можно проехать по пяти веткам. Чем ближе к границе, тем их становится меньше, но и подобраться к добыче будет сложнее. Там длинные перегоны, по сто верст и больше. А главное, поезд сопровождает дюжина стрелков. Вот такая, брат, у нас задачка!

Дверь открыл сам профессор Полетаев.

– Здравствуйте, Вениамин Карлович. Я следователь прокуратуры Журавлев Вадим, можно без отчества. Разрешите зайти на пару минут.

Гость помахал перед носом старого интеллигента красной книжицей и бесцеремонно вошел в квартиру. Профессор семенил следом, и они очутились в кабинете. Следователь поставил на стол целлофановый пакет с полуголой девицей на обеих сторонах.

– Позвольте полюбопытствовать, любезнейший, чем, собственно говоря, обязан?

– Ничем. У вас украли две сберкнижки на предъявителя. Сумма вклада составляла сто семьдесят тысяч шестьсот рублей. Мы закончили дело, и я принес вам деньги. Можете пересчитать.

Вадим высыпал деньги на стол. Гора пачек выглядела внушительно. Профессор рухнул в кресло, и ему пришлось подать воды.

– Нет слов! Нет слов! – хлебая воду, повторял старик.

– Слов не надо. Это наша работа.

– Но, помилуйте, молодой человек, капитан Степан Яковлевич уверял меня, что деньги не найдут. Я ему благодарен по гроб жизни, что он вернул мне книги. Я забрал свое заявление.

– Степан Яковлевич очень талантливый сыщик, может быть, лучший в Москве. Вы еще о нем услышите, но он очень скромен, не любит ничего обещать, предпочитает работать. Так и должно быть. Сначала он нашел ваши книги, затем вора и после доверительной беседы с уголовником уговорил его вернуть вам деньги, что и сделано. Я лишь выполняю его волю.

– Понимаю-понимаю, очень тонкий человек, я сразу это понял. Скромен, молчалив, но талант, большой талант.

– Абсолютно с вами согласен. Ну а теперь позвольте мне откланяться.

– Очевидно, я должен дать вам расписку?

– Зачем? Вы же забрали свое заявление и не фигурируете в деле. Это, что называется, побочный продукт, аппендикс. Деньги нигде не значатся. Прощайте.

Профессор был обескуражен и полдня расхаживал по квартире, хлопая себя ладонями по бедрам.

Их осталось пятеро, старая, закаленная в боях армия под предводительством Вадима Журавлева. Вопросы решались быстро и оперативно.