Михаил Март - Агония страха

– Дога? Интересное у вас имя, – весело сказала Алиса.

– Это фамилия. Я привык, что меня все так называют.

– А где же ваш груз? – спросил Журавлев.

– В трюме. Едой и водой мы обеспечены. Как только выйдем в море и ляжем на курс, я угощу вас своим фирменным блюдом. Азовская осетрина в красном вине и расстегаи с крабовым мясом.

– Ничего подобного никогда не пробовал, – поразился Вадим. – Вы еще и кулинар?

– Нет, моя благоверная обеспечивает меня провизией в дорогу. Она умеет угодить, зная мою привередливость в еде.

– Так вы гурман? – спросила девушка.

– Не люблю себе ни в чем отказывать.

– Мы с вами похожи, – сказал Журавлев.

– Похожи настолько, насколько позволяют наши возможности, а у каждого человека они разные. Хотеть могут все, а иметь – только избранные.

Лодка подошла к трапу, и они поднялись на борт.

– А теперь, ребятки, выкладывайте деньги и я начну работать. У меня жесткое расписание.

Журавлев передал капитану деньги. Тот их пересчитал и просмотрел на свет.

– Нормально. Идите за мной. Я покажу вам вашу каюту.

Они пересекли палубу и спустились по крутым ступенькам вниз. Узкий короткий коридорчик упирался в дверь с круглым окошком. С обеих сторон находилось еще по одной двери, но без окон.

– Моя каюта слева. Я вам ее уступаю, как гостям. Справа радиорубка. Прямо камбуз. Там мы будем ужинать. Над нами капитанский мостик, мое рабочее место. Так что каюта мне не понадобится. Под нами трюм. Все остальное – палуба, снасти, паруса, канаты и мачты. Сейчас можете подышать свежим ветерком, а я займусь делом.

Капитан поднялся на палубу.

Каютка им понравилась. Она напоминала двухместное купе с полками в два яруса. Крохотный иллюминатор, откидной столик и стенной шкаф.

– Ничего лишнего. В тесноте, но не в обиде, – сделал заключение Вадим.

– Я боюсь спать на верхней полке, – поморщилась Алиса.

– Я тоже. Выход только один. Придется спать вдвоем на нижней.

– Тогда мы вообще спать не будем. Ты не спросил капитана, сколько яхта идет до Ейска.

– Четыреста километров… Думаю, часов восемь. На место прибудем в четыре утра или чуть позже.

– Тогда о каком сне можно говорить. Пойдем на палубу.

Когда они вышли, «Бригантина» уже набирала скорость. Паруса раздулись, и судно накренилось на правый борт. Капитан стоял у штурвала в стеклянной будке. Он был сосредоточен и не отвлекался от дела.

– Глянь-ка, а море темно-зеленое, а не синее, и берега уже почти не видно.

Они подошли к корме и смотрели на узкую полоску, покрывавшуюся дымкой.

– Мы и море! Вот здорово! – восхищалась Алиса. – И никто за нами не следит и не гонится.

Вадим не разделял ее радости.

– Еще не вечер.

– Как не вечер? Сумерки. Скоро стемнеет.

– Вот это меня и беспокоит. Выходить в море ночью можно только по очень веским причинам. Почему бы капитану не уйти в плаванье в шесть утра? Он уже к трем-четырем дня пришел бы к месту. Весь морской простор как на ладони. Зачем устраивать себе дополнительные трудности?

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Алиса.

– То, что мы ослепли от счастья и не замечаем самых элементарных вещей. Ты хоть представляешь себе, сколько может стоить такая посудина? А теперь глянь на нашего благодетеля. Похож он на миллионера? Может быть, моряк он и классный, но не судовладелец.

Скорее всего, он на кого-то работает, а его ночное путешествие – обычная контрабанда.

– Не пугай меня, Дик. Ты теперь в каждом человеке будешь видеть врага или преступника. Очень приятный дядечка, мне он нравится.

– Идем. Постоишь на стреме, а я спущусь в трюм.

Алиса сопротивлялась, но Дик был неумолим. Они спустились вниз, и Журавлев нашел люк в трюм. Откинув крышку, он спрыгнул вниз и упал на мешки. Высота трюма не превышала полутора метров. Специфический запах тут же насторожил Вадима. Он насчитал двенадцать мешков. Они были очень легкими, несмотря на объем, каждый весил не больше пятнадцати килограммов. Он даже вскрывать их не стал, а тут же вылез наружу и закрыл люк.

– Ну, что там?

– Травка, сушеная прессованная травка, которую некоторые называют марихуаной. В Москве спичечный коробок с четырьмя граммами этого зелья стоит до пяти долларов. Если за один килограмм можно получить семьсот пятьдесят долларов минимум, то с содержимого трюма – не меньше ста тридцати пяти тысяч долларов. Вот такая вот получается арифметика, Аля. За это можно схлопотать серьезный срок.

– Значит, вот на какие деньги он купил яхту!