Максим Шахов - Люди-торпеды

Юра очень вежливо не то хмыкнул, не то кашлянул:

– Конечно-конечно, все, что в моих силах. Особенно для журналистов, имеющих «красный штрих». Нет-нет, это вовсе не укор. Я по складу характера аналитик и всегда завидовал таким людям, как вы. Здесь, – Юрий плавным широким жестом рук как бы охватил все пространство комнаты, но Гера понял, что говорит он о чем-то гораздо более значительном, – витает дух тысячелетий. Он не просто неистребим, он культивируется. И если мир давно забыл о тех временах, то внутри страны по-прежнему жива не только древняя Персия, но и Ассирия, Вавилон… вы понимаете, о чем я говорю?

– Стараюсь, но у меня не слишком-то получается.

– Прошу извинить мою многоречивость. Заразился этим уже здесь. Наверно, неизлечимо. Итак, во всем мире спецслужбы – одно из самых закрытых образований, согласны? Для Ирана это характерно в десятикратном размере. Кроме того, каждый отдел этого уважаемого ведомства категорически не приемлет вмешательства и даже сотрудничества от своих же коллег другой, так сказать, направленности. Это создает массу дополнительных трудностей для нас по сбору информации, по внедрению наших людей. Но, с другой стороны, наши агенты чувствуют себя внутри более защищенными… – Заметив, что Талеев хочет перебить его, Юра добавил: – Сейчас вы поймете, к чему этот маленький исторический экскурс.

Так было до недавнего времени. Сейчас обстановка в стране резко меняется, что, конечно, отражается и на ее спецслужбах. В руководство приходят новые люди, часто обученные и даже воспитанные в Европе и Америке. Совершенствуется стратегия, тактика, техническая оснащенность. Вот, в общем-то, ответ на один из ваших главных вопросов. Похищенный человек, тем более российский военный, обладающий какой-либо информацией и занимающий известный пост, не минует «Высокого орлиного неба».

– Чего-чего?

– Так приблизительно переводится на русский название нового современного Центра сбора и обработки информации. В просторечьи, между собой, просто «Небо».

– Где это?

– Всего в 150 километрах отсюда и пару километров вертикально вверх.

«Ай да молодец, Гера! Интуиция тебя не подвела».

– Но мне трудно чем-то обрадовать вас. Центр новый, своего человека удалось внедрить пока только в его охрану. Но и от него пока не поступало действительно ценной информации. Попробуем ускорить, так сказать, процесс.

– Ничего, на месте разберемся.

– Простите, Гера, вы упомянули, что этот русский офицер как-то связан с ядерной энергетикой?

– В общем-то, да.

– В эту сферу Иран последнее время вкладывает колоссальные деньги. Целые институты, лаборатории, новые проекты...

– У нашего офицера узкая специализация – ядерные отходы. Он не ученый или разработчик. Бывший подводник-атомщик.

– Вот как?! Вы раньше не говорили об этом.

– Почему это вас так заинтересовало?

– Видите ли, совсем недавно – так что эти сведения еще мною не перепроверены, не обработаны и не переданы в Москву – создано новое сверхсекретное подразделение, а может, отдел или комитет. У него нет пока официального статуса. Нам не известны ни круг его задач, ни штатная численность, ни дислокация. Только кодовое наименование и то, что во главе стоит иранский подданный, родившийся в Европе, обучавшийся в США и Японии, проживший вне страны большую часть жизни и, возможно, связанный с британской разведкой.

– А какое это может иметь отношение к моему делу?

– Возможно, никакого. Вот только... – и тут Гера услышал поразительные слова, так часто повторяемые его другом Рединым и уже ставшие для него самого чем-то вроде неоспоримого постулата, – совпадений не бывает! Интересы этого подразделения устремлены на юг страны, в Персидский залив и далее к выходу на мировые океанские просторы. Простите, это всего лишь несколько случайно попавших к нам обрывков телефонных разговоров и, извините, пьяных полунамеков.

– Да, мы это непременно будем иметь в виду. Только пока давайте уточним все известные вам практические детали по этому «Птичьему небу».

– Высокому орлиному.

– Да хрен с ним, с названием. Расположение, подходы, численность охраны, ее расстановка, сигнализация...

– Простите, что не заметил с вами десантной дивизии.

– Будет, Юра, будет, если понадобится. А мы пока начнем. Но неужели все так серьезно?

– А вот посмотрите.

И они оба склонились над большой и подробной картой с приколотыми к ней листками каких-то схем, чертежей, набросков, просто рукописного текста, извлеченных Юрием, как заправским фокусником, из необъятных складок его замызганного халата.