Максим Шахов - Красная кнопка

– Да это же идеальные условия для НЛП! Нейролингвистического программирования…

– Верной дорогой идете, товарищ! Так вот, такой человек был назначен в плавание в самый последний момент. Экстренно заменил внезапно заболевшего штатного замполита. Откуда появился и где потом растворился – ни один документ не уточняет…

В этот момент внезапно зазвонил мобильный телефон Талеева. Гера взял «трубку» и внимательно посмотрел на дисплей. Потом, щелкнув кнопкой, не торопясь, поднес ее к уху и выжидающе затих. Уже через секунду он обрадованно воскликнул:

– Ну наконец-то, Галчонок, я…

И резко замолчал. С лица сошла улыбка, его черты от напряжения закаменели. Он не кивал в такт услышанному, лишь через какое-то время поинтересовался:

– Владимир Семенович? – и тут же зубы его сжались, на скулах заиграли желваки.

– Я все понял. – Гера говорил негромко, рублеными фразами. Он приказывал: – Соблюдая максимальную предосторожность, доберись до своей квартиры. Сможешь? Хорошо. Никуда, ни под каким предлогом… ясно? Завтра я… мы будем у тебя. Никакой связи! Телефон выброси. Все, до встречи.

Талеев выключил мобильник. Он долго молчал, глядя куда-то в угол бункера. Потом встал, вытащил из скрытого бара бутылку коньяка и налил напиток в три больших фужера.

– Давайте выпьем. Я потом все объясню. Не чокаясь!

Редин и Снайп подняли свои бокалы и, вслед за журналистом, осушили их. Гера напряженно размышлял о чем-то еще с минуту и только потом заговорил:

– Сначала о том, что удалось разузнать в Питере. Дмитрий Алексеев сошел с мурманского поезда через два часа после отправления, на станции Волховстрой-1. Его сопровождали двое неизвестных, которые целенаправленно подсели к нему в купе еще перед убытием из Санкт-Петербурга. Офицер шел самостоятельно, но выглядел каким-то заторможенным. Дальнейший маршрут этой группы неизвестен. Теперь о самом плохом. Эти сведения Галине и полковнику удалось получить в общем-то случайно, потому что на Ладожском вокзале были готовы к их встрече. Вернее, хорошо подготовлены… С привлечением полиции и спецназа ФСБ. Или какого-то другого их спецподразделения. Работали сразу на поражение. Гюльчатай удалось уйти, бросившись с моста в Неву, а Владимир Семенович… Полковник Алексеев погиб.

Талеев замолчал. Не произносили ни слова и Редин с Виталием.

– Все! – журналист громко хлопнул ладонью по столу. – Пока мы искали, разбирались, рассуждали и строили гипотезы, противник действовал. Причем решительно и жестко. Теперь наш черед. Утром мы в полном составе убываем в Петербург. Безусловно, где-то там эпицентр всех происходящих событий. Прошло больше десяти дней с исчезновения Алексеева-младшего. Если бы его перевезли в какое-то другое отдаленное место, то и охраняли бы именно там, а не устраивали крупномасштабной операции по ликвидации на никому уже не нужном Ладожском вокзале. – Гера перевел дыхание. – Тебе, Серж, лучше не заезжать домой. Мало ли что… Все необходимое в дорогу ты найдешь здесь, ну а служба… заболей, что ли, по телефону.

– Нет проблем.

– Вы с Витом можете начинать собираться, а мне надо срочно разыскать еще одного человека. Он нам непременно понадобится.

Редин одобрительно закивал, а Талеев обратился к Снайпу:

– У тебя рана в спине зажила?

Чуть помедлив, тот не очень уверенно ответил:

– Да, в общем.

– Это хорошо. Тебе предстоит личная встреча с… э… «автором» этой отметины на теле.

– Циркач?!

– Вадим Геннадьевич Аракчеев. Единственный исполнитель уникального циркового номера «Дом летающих кинжалов». Также феноменально владеет боевым топором, хлыстом, арбалетом, луком и… наверное, даже мясорубкой. Да, Циркач. Это он во время своего выступления в цирке на Фонтанке не дал тебе меня застрелить.

Взгляд светлых глаз снайпера оставался абсолютно спокойным и невозмутимым.

– Это в тот момент было моим служебным заданием. Кстати, заметил меня вовсе не он, а осветитель…

– Толя Майский. Лучший друг Вадима. Он погиб потом. Я не уверен, что ваши отношения с Аракчеевым сложатся… безоблачно спокойно…

– Вот уж точно! – фыркнул из дальнего угла капитан 1 ранга и покрутил головой. – Вадик – это…

– Он – профессионал, – перебил Виталий. – Мы всегда сработаемся.

Редин пробормотал что-то, похожее на «мужики сомневаются…», но во всеуслышание настаивать не стал. А журналист просто кивнул.

– Где он сейчас обретается? – поинтересовался у Талеева Сергей.