Вадим Денисов - Озеро. Вас убивает Таймыр

Как правило, до момента полного становления потомков «на ноги» и ухода родителей в мир иной эти «дома» неизбежно рассыхались и разваливались на составные крупнопанельные части, из которых в лучшем случае строили гаражи. Детям приходилось все начинать заново.

Если отбросить в сторону все социальные причины такого порядка вещей (а они безусловно существуют), то главное здесь — вопрос фамильных устоев, семейных традиций.

Надо признать, что фамильное строительство на Таймыре-таки не обошлось без горцев Кавказа. Начало процессу положила семья молодых убыхов — представителей того самого реликтового народа, когда-то изгнанного в Турцию с территории современного Сочи. Глава семьи заявил, что отныне его Родина — здесь, на Таймыре! И начал строительство родовой башни в Хараелахских предгорьях, неподалеку от шоссе. Когда закончилось бурное, но глупое обсуждение этой выходки в местной прессе, выяснилось, что последователей у пионера оказалось довольно много. Причем, к Кавказу они не имели никакого отношения.

Горы, окружающие город с севера и юга, теперь стали рассматриваться не только как источник несметных богатств. Стали модными труды видных русских этнографов и, соответственно, псевдоэтнографические разговоры о возможном влиянии местного рельефа на рост территориального самосознания. Когда и эта волна болтовни схлынула, начались активные практические действия.

Поначалу скупили за бесценок бывшие турбазы и базы отдыха канувших в лету соцпредприятий, а потом и сами начали строить. Теперь стало престижно (и как оказалось — весьма удобно) иметь свой солидный дом на природе; озеро под боком и водный велосипед — обязательно.

Главный архитектор города со товарищи специально ездил в Финляндию и на Аляску. Опыта компетентная делегация, судя по всему, почерпнула немало, ибо ее скромные члены одними из первых выделили сами себе лучшие участки.

Примечательно то, что в большинстве своем владельцами этих домов были люди, совсем недавно принявшие гражданство Таймыра. Они не придерживались традиционных взглядов на образ жизни (а соответственно, и жилье) в Заполярье, смело внедряли материковский опыт — и у них вышло весьма неплохо. Как-то легко разрешились вопросы тепла и света, гаражей и подъездов к ним.

Стоило такое жилье не дешево. Сам Донцов копил деньги довольно долго и смог купить себе неплохую, но довольно скромную дачку в пятистах метрах от дороги. Правда, о комфортном житие там в зимние стужи говорить было рановато — еще работать и работать… Но вот что действительно вогнало в легкий шок его друзей — он уже вбил в землю рядом с дачей четыре железобетонные сваи под собственную родовую башню!

Хихикали, ругали, называли дурнем…

— Вот уж действительно, деньги в землю врыл…

Донцов отвечал в спорах насмешникам заученно уныло, но твердо, как лекцию читал:

— Боевые, или жилые, башни, распространенные не только на Кавказе, но и во многих европейских странах — феномен, заслуживающий самого пристального внимания. Поражающие воображение своей основательностью, строгой рациональностью, честностью идеи, они являют собой отнюдь не продукт движения человека по пути увеличения степени комфорта в повседневной жизни. Это результат поисков, раздумий и ошибок многих и многих поколений, направленных на одну цель — сохранение жизни и независимости, чести и достоинства… Чести не абстрактного и зачастую недостойного этого звания государства, но каждой конкретной личности.

Именно того, к чему просвещенный Таймыр только-только подходил. К культу семьи на своей земле…

Башни по непонятной причине входили в моду. Они импонировали северянам и на любой пьянке всегда заслуживали отдельного разговора.

Этим летом настырный Донцов уже собирался закончить крышу…

Правда, был один повод, по которому друзья не переставали его подначивать до сих пор. Дело в том, что когда Донцов только задумал затею с этим строительством, то всем сказал (а Фарида даже выпустила заметку на эту тему), что женится лишь после того, как «башня встанет на место». Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает…

Летом того же года, когда Андрей так опрометчиво высказался по поводу связи башни и женитьбы, он встретил Арину.

Они возвращались из очередного похода на таком же «Фольксвагене». Решение покинуть теплый комфортабельный салон пришло к Донцову совершенно неожиданно. Ему вдруг захотелось радикально повернуть весь сюжет обыденной поездки и выйти на первой автобусной остановке при въезде в город. С головой окунуться в атмосферу такого знакомого, привычного пейзажа — вечернего и дождливого Норильска, играющего бликами уличных фонарей на мокром асфальте.