Михаил Нестеров - Бешеная стая

– Прослушка сотовых телефонов запрещена законом, – прикинулся я валенком.

– Но запись сотовым операторам никто не запрещал, – ответил на мой вопрос Белоногов. – Ты крепко кому-то прищемил яйца. – Он прочел распечатку: – «Привет. Встретимся на прежнем месте в 12». – «Годится…» «Уходи! Уходи! Уходи, Паша!»… Похоже этот парень, – опер заглянул в бумаги, – Антон Дмитриевич Привалов, он спас тебе жизнь. Так кому ты прищемил хвост? Не хочешь поделиться радостью?

– Может, байкерам? Я сам любитель погонять на мотоциклах.

– И что из того?

– Может, обогнал того, кого обгонять не положено.

– Эти байкеры – рядовые исполнители.

– Правда? Низшее звено, что ли?

– А что тебя так ошеломило?

– А ты знаешь, что у «рядового исполнителя» шлем из кевлара и карбона и бронированное забрало? Такому головному убору нипочем винтовочный выстрел, а уж пистолетные пули отскакивали от него, как от танка. Если ты не забыл, стрелял я в него из боевого «ижа», опустошил две обоймы. Из шестнадцати пуль десять попали в цель. И если ты считаешь, что обладатель шлема за пол-«лимона» – рядовой исполнитель, то я тебя поздравляю.

– Шлем за пол-«лимона»? – встрял Игорь Болдырев. – Милый, ты с какой лестницы бухнулся?

– Я знаю, о чем говорю. Если у тебя есть возможность, ты выберешь лучшее. Я смотрю – за маникюр ты выложил не сотню. А вот у твоего раскормленного дружка очки не за триста рублей.

– Еще раз назовешь меня раскормленным – я тебе все ноги переломаю, – индифферентно предупредил меня Белоногов.

– А вы не держите меня за педика, ясно? Я вам, блин, не милый и не дружок.

– Ладно, ладно, остынь. Чего ты раскипятился? Продолжи-ка с этого места: очки у меня дороже трехсот рублей. Что дальше?

– Бросай прикалываться. Я тебе человеческим голосом сказал: если у тебя есть возможность, ты выбираешь лучшее. – Я взял себя в руки. – Вот у меня шлем по цене мотоцикла. У Шумахера – за двенадцать штук евро, – привел я нескромный пример.

Белоногов сделал то, чего я от него не ожидал: пощелкал на калькуляторе и назвал цену шлема в рублях:

– 490 штук по сегодняшнему курсу. Почти полмиллиона. Выходит, по улицам Москвы гоняют братья Шумахеры и отстреливают местных бомжей? Типа, немцы в городе?

– Ты знаешь, о чем говоришь.

– Расскажи-ка об этих байкерах поподробнее. Вижу, ты наблюдательный малый.

Я подался вперед.

– У них была двухместная «Ямаха» черного цвета. Водитель одет в куртку «Беринг» с защитными вставками на плечах и локтях, с мягкими защитными вставками на груди. У стрелка куртка модели «Тринити», не такая броская, как у водилы, классическая, усиленная в уязвимых местах. На рукавах полоски вроде адидасовских, но пошире.

– Вот это они нарисовались! – стал восторгаться Игорь Болдырев. – Как клоуны на похоронах батюшки.

– А ты не радуйся. По этим приметам ты их не найдешь. Они знают свое дело. Второе качество их экипировки – рисовка, она же уведет поиски в ложном направлении. Но это серьезная зацепка.

– И дело-то не смешное, – принял эстафету Белоногов. – И началось оно словами шефа, – толстяк указал глазами в потолок. – В операции участвуют все сотрудники, где бы они ни находились. Ты отвлек на себя массу народа.

– В таком случае дай-ка я позвоню своему адвокату.

– Только затянешь время и не выспишься. Я любого твоего адвоката отстраню от допроса. Замечу, что он повел бровью – и истолкую это как намек тебе хорошенько подумать. А после допроса, который может затянуться до утра, вынесу постановление об отстранении твоего защитника. Будешь звонить?

Он и я – мы начали тянуть время. Этот толковый опер не добьется от меня ничего толкового, а я рассчитывал на сделку. Незаметно от него я сделал знак Аннинскому: «Делай что-нибудь, чего стоишь!» Виталик отреагировал моментально:

– Что-то душновато и тесновато у нас… Валя, можно я поговорю с ним тет-а-тет?

– Можно, только осторожно.

Толстяк вышел из-за стола. Глядя ему вслед, я спросил:

– Тебя зовут Валей?

Он обернулся ко мне и громко рассмеялся. Уходил, подыгрывая мне – виляя бедрами. А он ничего, нормальный мужик. Болдырев вышел следом.

Мы остались одни. Мой друг занял место Валентина Белоногова и спросил:

– Довыеживался?

– Довыеживался мой стукач, – возразил я. – Не думаю, что его мобильник прослушивали. Когда мы разговорили с ним, он уже был под колпаком. Ему сказали: иди и не оборачивайся, руками не маши, по телефону не звони. На место встречи выехали киллеры.