Михаил Нестеров - Бешеная стая

Мне требовалось успокоиться, остудить свои кипевшие мозги: снова потянуть время, обманывая себя.

У меня накопилась масса вопросов, на которые мне предстояло ответить. А пока мои выводы были, можно сказать, преждевременными. Итак, Ирина Александровна Непомнящая знала о тайной жизни своего мужа, но узнала еще больше, однако измена перевесила его криминальную составляющую. Чтобы отомстить мужу, она рекомендует меня генерал-полковнику Приказчикову с расчетом на то, что, расследуя его дело, я выйду на криминальный след ее мужа. Генералу остается лишь хорошо прицелиться в него из именного пистолета и нажать на спусковой крючок; выстрел – и два дела окончательно и бесповоротно закрыты.

В моих размышлениях было много сумбура, как если бы я читал скомканную газету, не расправляя ее. Но и логики тоже было не отнять. Плюс тот самый беспокойный взгляд Непомнящей, который она адресовала мне, а не пыталась его замаскировать или спрятать. Что произошло в ее кабинете сразу после моего телефонного звонка из дома? Она соглашается на встречу, чтобы я вручил карту памяти от фотоаппарата ей лично. Кладет одну трубку и снимает другую: «Дорогой, сможешь приехать ко мне через час? Отлично! Да, и предварительно позвони. До встречи». Он и позвонил, а я его встретил на входе в префектуру. Все логично.

Боясь спугнуть удачу, я поспешил к генералу Приказчикову, а по пути еще и еще раз ставил себя на место префекта в юбке. Сидя в ее роскошном кожаном кресле, я сделал еще больше: положил ноги на стол и раздвинул их.

От Преображенский площади до генеральского дома я добирался полтора часа. Устроившись напротив генерала, я спросил его:

– Готовы ли вы тряхнуть на этот раз нижним грязным бельем при постороннем?

– Да.

– Ваш сын был судим за грабеж. Вы пытались обойти этот вопрос стороной, хотя о своей судимости Родион упоминает в своем дневнике…

– Да, я хотел обойти этот вопрос, ты прав, но не скрыть. – Он выдержал паузу. – Родион мог бы получить солидный срок, однако мои связи помогли ему отделаться легким испугом.

– А что, ваши связи не могли поглубже повлиять на судей?

Я знал ответ и знал, что не услышу его от этого старого человека. Николай Ильич уже в ту пору пропитался ненавистью к приемышу и, может быть, решил его проучить. По большому счету это он вынес решение, а не судья, и отправил сына за решетку. Эти восемнадцать месяцев стали наказанием для одного и отдыхом для двух других. Но все когда-нибудь кончается. Кончился срок, и Родион вышел на свободу. Его приемные родители только начинали привыкать к спокойной жизни, и возвращение Родиона по сути дела нарушило тишину и спокойствие в их доме. Глава семьи отправляет сына в армию, выбивая еще один семейный отдых. Мою правоту отчасти подтвердил сам Николай Ильич:

– В общей сложности за решеткой Родион провел полтора года, зато сразу из мест заключения – в армию.

– Этакая своеобразная закалка? – спросил я. – Почувствуйте разницу?

– Можно и так сказать. Я выбрал для него войска специального назначения.

– Да, я узнал об этом из дневника. Он охранял ракетные комплексы. А что потом, когда он пришел из армии?

– Я дал ему все: деньги как начальный капитал. Он мог открыть свое дело, а я был готов отдать ему свои связи. Почему он отказался от всего этого в пользу насилия и грабежей?..

Я мог продолжить вместо генерала: потому, что в жилах вашего сына текла другая кровь, может быть, грабителя и убийцы; наследственность во всей своей красе. Я слышал об уникальных случаях, когда больные с пересаженным сердцем вдруг приобретали привычки своего донора: менялись музыкальные вкусы, пристрастия в одежде и еде и так далее.

– Вы сказали, что хотели дать Родиону деньги как начальный капитал. Почему вы не сказали прямо: вы хотели откупиться от него?

Видимо, генерала насторожил мой вопрос, и он отрезал:

– Не пытайся выяснить источник моих доходов. Я состоятельный и все еще влиятельный человек – это все, что тебе нужно знать.

– Я могу лишь предположить: разруливая финансовые потоки у себя в Минобороны, одним потоком вы посадили Ирину Непомнящую в сенаторское кресло, а дальше замутили совместный бизнес: у вас деньги и связи, у нее – власть. Не провожайте меня. Дорогу в свою комнату я найду сам.

По дороге я представил жуткую картину: молодой еще Николай Приказчиков с умилением смотрит на годовалого малыша, которого собирается усыновить, и шепчет: «Песик, песик, иди ко мне…»