Александр Шувалов - Джокер

— Очень, очень рад вашему звонку.

— А я рад, что вы рады. Скажите, вы располагаете свободным временем?

— Для вас — всегда.

— Вот и чудно. Мне надо…

— Докладывай! — приказал сидящему напротив человеку Дивотченко, облизывая пересохшие губы. Его мучила жажда, однако рекомендованные стоматологом два часа «не есть, не пить» еще не истекли.

— Все в порядке, Александр Николаевич, — говорящий поправил галстук и тоскливым взглядом посмотрел на стоящую перед ним пепельницу. Разрешите закурить?

— Потерпишь. Ну, я слушаю.

— Я и говорю, все в порядке. За тем дедом мы проследили. Ездит по городу или ходит без охраны.

— Сам водит?

— В основном, сам.

— А еще как?

— Иногда ездит с водителем, тот тоже пожилой и в очках, — сообщавший это не так давно разменял тридцатник, поэтому все люди старше сорока пяти казались ему глубокими старцами.

— Он вас заметил?

— Куда ему, лох полнейший.

— Лох, говоришь, — Дивотченко потер ноющую челюсть и скривился. — Давненько что-то нам, Артем, лохов не заказывали. Не нравится мне это.

«Начинается, блин! — пронеслось у того в голове, — Не нравится ему!».

— Точно, лох — убежденно проговорил он, наклоняясь к собеседнику. — Я его сам неделю водил, он и не чухнулся, даже не обернулся ни разу. Да я таких, как он, готов по пять на день валить за сотню гринов каждого, отвечаю! — Артем немного преувеличил объем проведенной работы. За клиентом он следил всего два дня. И так все было совершенно ясно.

— За сотню, говоришь, — хмыкнул Дивотченко. Встал, подошел к холодильнику и достал бутылку минеральной воды. Отвинтил пробку и сделал несколько жадных глотков прямо из горлышка. — Хорошо-то как…

— Не за сотку, конечно, это я так, к слову, — Артем умоляюще посмотрел на начальника, дождался разрешающего кивка, просиял и полез за сигаретами. — Только сделать его все равно не проблема.

— Как?

— Просто и без затей. Подойдем поближе и уложим из трех стволов. А потом сразу к вам, — он счастливо улыбнулся. — За деньгами.

— Значит, из трех стволов, бедный дедушка.

— Что, бедный-то? Пожил старичок и хватит, пора и честь знать.

— Где?

— В подъезде его дома.

— Почему там?

— По месту работы неудобно. Там, на Алабяна, целый офисный центр, охраны полно, везде камеры понатыканы.

— Кем он работает?

— В какой-то консалтинговой компании. Директором, наверное.

— А по дороге? — Дивотченко тоже закурил.

— Грохнуть-то не проблема, уйти будет сложно. Чего велосипед изобретать, Николаич! Все-таки не первый год замужем. Точно говорю, в подъезде самое то будет.

— Где он живет?

— На Спиридоновке. Дворик тихий, консьержки в подъезде нет, путей отхода до хрена. Сделал дело, и всем пока. Хочешь — уезжай, хочешь — пешком уходи.

— Ясно. Значит так, завтра еще целый день походишь за ним.

— Александр Николаевич…

— Я сказал, походишь и посмотришь. Если все будет нормально, послезавтра первого и упокоим.

— А второго?

— Вопросы, Артем, будем решать в порядке их поступления.

— Добрый день, Виктор Владиленович!

— Здорово, Николай Валерьяныч! Как дела?

— Все нормально.

— Да, что это я сразу о делах-то? Скажи-ка лучше, как здоровье? Сердце, пульс, давление?

— Да, вроде, в порядке, — пожал плечами Специалист, начиная догадываться, откуда дует ветер.

— Совсем забыл спросить, а как сон? Кошмары, сны разные не беспокоят? — не унимался Председатель.

— Никогда, — бодро соврал Специалист. Ничего не снится только роботам и мертвецам. Людей с биографией память вообще любит баловать непрошеными визитами. Уже больше тридцати лет к нему с завидной регулярностью приходил по ночам один и тот же сон, и он опять и опять видел залитую ярким солнечным светом поляну, снующих по ней низкорослых, похожих на подростков, людей в черной одежде, весело переговаривающихся на каком-то птичьем языке. Себя, валяющегося в кустах и наблюдающего сквозь ярко-зеленую мясистую листву, как люди в черном кромсают на куски его товарищей здоровенными изогнутыми ножами. Вырезают у еще живых сердце и печень, чтобы тут же съесть. Высоченных, спортивного вида белозубых парней в светло-зеленой камуфляжной форме с оружием наизготовку, страхующих увлекшихся трапезой защитников местной молодой демократии.

За каждой такой картинкой из прошлого с гарантией следовал остаток ночи без сна. Он вставал, тихонько шел на кухню ставить чайник, потому что водка в таких случаях не помогала. Так и сидел, глядя в темноту за окном, каждый раз по новой презирая себя за то, что остался тогда лежать в кустах. И хотя из оружия в тот момент у него была только одна пуля, да и та в правом плече, и он просто-таки был обязан добраться до своих, чтобы рассказать о произошедшем, легче от этого не становилось. Ни разу.