Александр Шувалов - Контролер

Вот и нужная мне дверь с табличкой: «ООО «Передовые маркетинговые технологии». Как говорится, скромненько и со вкусом. Уверен, что к выбору названия для этой шараги обязательно приложил блудливую ручонку волковский дружок Котов, тот еще словесный Кулибин.

Нажал кнопку домофона и в ожидании ответа протер платком лоб. В то прохладное утро мне было несколько жарковато.

— Слушаю вас.

— Я к Волкову.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Коваленко.

Толстая бронированная дверь, совершенно не выглядевшая таковой снаружи, раскрылась и автоматически закрылась, едва я прошел внутрь.

— Доброе утро, — вежливо поприветствовал меня миниатюрный ангелоподобный отрок и протянул руку, — Валентин, менеджер фирмы.

— Игорь, — представился я, поморщившись. Ладошка у парня оказалась не по росту крупной и просто-таки стальной крепости, да и сам он, если приглядеться, не таким уж и юным.

— Позвольте вас проводить — молвил фальшивый ангелочек, и я двинулся за ним по коридору, с интересом читая таблички на дверях: «Директор по маркетингу», «Директор по связям с общественностью», «Директор по макроэкономике», «Коммерческий директор». Как интересно.

— Вас ожидают, — сообщил мне провожатый у двери директора по науке, развернулся и ушел.

При входе в кабинет меня едва не снес покидающий его Саня Котов. За прошедшие годы он, кажется, стал еще квадратнее. Перестал брить налысо круглую, здоровенную как ядро от Царь-пушки башку, и обзавелся короткой, в полсантиметра, шевелюрой.

— Сколько лет! — вскричал он и хлопнул меня по спине ладонью, спина жалобно хрустнула и едва не провалилась в штаны.

— Тоже очень рад, — светски ответил я и бочком протиснулся мимо него.

Сидевший за столом Сергей Волков, позывной Бегемот, с улыбкой наблюдал, как я, пересекая кабинет, приближаюсь к нему. Потом встал и подал руку.

— Ну, здравствуй, — и внимательно осмотрел с ног до головы. — Садись. Чай, кофе или, может…

— Кофе, — я присел за расположенный перпендикулярно к волковскому, стол.

Сегодня с самого утра мне было несколько жарковато. Проснувшись пораньше, я не нашел ничего лучшего, как слегка размяться, отжаться раз десять, столько же раз присесть, а потом выйти на улицу и изобразить жалкую пародию на бег трусцой. Уверен, моя прабабушка, недели за две до собственной безвременной кончины в возрасте девяноста восьми лет, одолела бы эти несчастные четыреста метров много легче и быстрее. Вот отвыкший от нагрузок, организм и отреагировал. Хорошо, хоть носовой платок взять не забыл, а то пришлось бы утираться рукавом.

Вообще-то, чувствовал я себя на удивление неплохо, не то, что год назад, когда отходил в трезвости целых четыре дня. Тогда я, валяясь под телевизором и переключая каналы, вдруг услышал, что родное министерство обороны решило расформировать окружные бригады спецназа, вот и решил, что пришла она, белая горячка. Испугался, провел целых четыре дня без вкусненького, и все это время чувствовал себя крайне омерзительно, много хуже, чем с хорошего перепоя. Попробуйте сами как-нибудь попить плотно пару-тройку лет, а потом резко прекратить. Уверяю, чувство «радости» от первых же проведенных насухую суток надолго останется кошмаром в вашей памяти. Измученный нарзаном организм воспримет это как смертельное оскорбление и обязательно ответит адекватно: парадом суверенитетов почек, печени, сердца и, может быть, прямой кишки. В тот раз все закончилось благополучно, возвращаясь со смены, я полистал оставленную кем-то в вагоне метро газету и убедился, что белая горячка вместе с разжижением мозгов действительно наступила, но не у меня.

— Сахар по вкусу, — поставив передо мной все необходимое, Волков вернулся на место и принялся с интересом меня разглядывать. А я — его.

Выглядел он просто прекрасно, как человек, у которого все в порядке дома и на работе. В прошлом году Сергей женился. Выходит, удачно. А я, скотина такая, даже не явился к нему на свадьбу: не смог влезть ни в один оставшихся от прежней жизни костюмов и, если честно, не захотел демонстрировать приличным людям свою пропитую морду.

— Ну, — полюбопытствовал он, — цистерну-то допил?

Мой командир был последним из тех, с кем я общался до того, как впасть в алкогольную кому. Уже отвалили ребята из подразделения и другие знакомые по службе. Неожиданно долго продержалась бывшая будущая жена. Вернувшись со стажировки из Германии и застав меня в таком виде, она заявила, что твердо намерена за меня сражаться, после чего вступила в бой. Вела долгие и умные беседы, пичкала какими-то лекарствами и даже таскала ко мне домой каких-то врачей и экстрасенсов. С одним из них я, кстати, зверски пробухал целую неделю, на больший срок элементарно не хватило здоровья. У меня. Потом она стала просто приезжать ко мне и просто плакать. Вся эта черемуха длилась целых полтора месяца, в конце концов, моя ненаглядная поняла, что для того чтобы поплакать, совершенно не обязательно тащиться через всю Москву. Тогда она стала рыдать по месту жительства в Кунцево и общаться со мной с помощью телефона. В один прекрасный день звонки прекратились, и я без помех начал, преодолевая природную нелюбовь к спиртному, превращаться в растение.