Александр Шувалов - Притворщик-2, или Сага о «болванах»

— А ее он оставил в паре километрах из соображений конспирации, — ввернул Грек.

— Думаю, что не ближе, — согласился я. — Так и тащил волоком через поля, через моря, по оврагам, лесам и рощам. Обильно потея и оглашая импортную ночь родным русским матом, правда, вполголоса. А еще колея за ним тянулась в полметра всего глубиной.

— Не снимая костюма-тройки и галстука.

— Не уверен, у них же все-таки был пикник на природе, так что, пиджаки и галстуки перед его началом все-таки сняли.

— Извини, запамятовал, — осторожно хохотнул Грек. — Так и представляю себе: южная ночь, тишина, только слышны родной русский мат, сопение и все остальное, сопутствующее. Что было дальше?

— Дотащил до машины, кое-как загрузил в багажник и дернул на базу.

— А назавтра поднялся шум.

— Ни хрена подобного, наутро приехали танкисты, обнаружили пропажу. Решили, что местные крестьяне решили подзаработать на сдаче лома металла. Дальше все как у нас: поставили, небось, кому надо бутылку и закрыли вопрос.

— А парень-то молодец. Думаю, наработал на орден.

— И не угадал. Ровно через три дня резидент объявил ему благодарность за отличную физическую подготовленность.

— Не понял.

— Вот в этом-то и весть смак. Неделей раньше наши сподобились увести из-под носа у супостата не просто пару метров гусеницы, а целый танк. Целехонький и почти полностью укомплектованный.

— Что значит почти?

— Почти значит без экипажа, он во время проведения операции отсутствовал.

— Ну, поспал?

— Поспал, — Толя зевнул. — Хотя, запросто придавил бы еще часиков шесть. Что нового?

— Получил сообщение, на днях буду уходить.

— С изделием?

— С ним, куда же без него.

— И как?

— Каком кверху, — хмуро ответил я. — Помнишь фильм нашего детства «Человек-амфибия»?

— Допустим, ты это к чему?

— Терпение, сейчас все узнаешь.

Не буду скрывать, эта операция не понравилась мне с самого начала. Терпеть не переношу принимать участие в коммерческих проектах под названием «Остров сокровищ», да еще в компании черт знает кого, черт знает откуда. Правда, особых проблем я все-таки не предвидел. Кто же знал, что к поиску изделия подключатся славные парни из родной конторы, с самого начала сдавшие меня кому только можно, да и кому нельзя, тоже. Моему куратору эта история тоже не понравилась, даже еще больше, чем мне. Давненько я не видал его таким хмурым и откровенно злым.

— Дело-то тухлое, Стас — хмуро молвил он, когда мы собрались вдвоем на «служебке» выпить традиционные сто граммов за удачу.

— Еще какое, — ответил я и потянулся вилкой к колбаске. — Открыл, понимаешь, Америку, — наколол ломтик на вилку, ухватил свободной рукой рюмку. — Ладно, не парься, можно подумать, в первый раз. Ну, будем!

— И, все-таки, — куратор откушал и закусил грибком, — не подумай, что я на старости лет заделался занудой…

— Уже подумал, — хохотнул я и принялся разливать по второй.

— Умолкни, Стас… — ласково попросил он и я заткнулся. — Когда мой куратор начинает говорить как добрый дедушка из русской сказки, лучше ему не перечить, может выйти себе дороже.

Он закурил, помолчал немного, машинально забросил в глотку содержимое рюмки. Вздохнул и принялся высматривать что-то, только ему нужное в окошке. Наступила пауза.

— Короче так, — вымолвил он, наконец, — дам я тебе один номер…

— Верховного главнокомандующего? — не выдержал и поинтересовался я. Не люблю я, когда накануне операции кто-то морщит репу и вещает о предстоящих трудностях, потому что тогда они обязательно возникают. Примета, знаете ли, такая.

— Мой собственный, запоминай.

— Запомнил, — бодро доложил я, — какой-то он у тебя хитрый.

— Точно? — он впервые за вечер улыбнулся. — Записывать не будешь?

— И зачем мне, спрашивается, твой номер? — полюбопытствовал я. — Позвонить, поздравить с днем рождения? — взял и тоже выпил. Запил водичкой. — Так он у тебя в декабре.

— Есть один человек — куратор угостился моей сигаретой, потому что свои уже прикончил.

— От соседей, когда-то он работал в первом главке КГБ (Первое главное управление (ПГУ) КГБ занималось внешней разведкой).

— И?

— Нормальный, в общем, мужик.

— Верю, что с того?

— В начале восьмидесятых, я немного помог ему в Германии, с тех пор за ним должок. Сейчас он сидит очень высоко, — он ткнул пальцем в потолок, — на самом верху.

— Да что ты говоришь! — в восторге вскричал я. — Неужели сподобился встретиться с… — и ткнул пальцем в то место на стене, где обычно в официальных кабинетах висит портрет. — Надо же! Не пойму, Сергеич, почему ты до сих пор еще не маршал?