Андрей Молчанов - Нити

— А как же!.. Суета там была, как в осином гнезде, куда дихлофосом брызнули. Кто-то доллары в унитазе принялся топить, их потом из канализации целый клубок выудили… На сто тысяч.

— А Алиев?

— Раскололся! — широко улыбнулся опер. — У него расписание текущего дня на стенке было пришпилено, собственноручно начертанное: в десять ноль-ноль — завтрак, с десяти тридцати до трех ноль-ноль — дорисовать доллары…

— Слушай! Прорезался Дагестанец. Сам вышел на связь. Разговор был конкретный: в качестве гарантий насчет Советника кладет на плаху собственную голову. Утверждает, что с бородатыми в камуфляже договорился, единственное — деньги…

— Ха! Так это и есть его главная проблема…

— Бородатые требуют пять. Безоговорочно. Два он наскребет. Три — за нами.

— Значит, торг исключен?

— Ты говоришь таким тоном, будто у нас с тобой разные позиции… Я, извини, не коммерсант, старающийся выехать в расходах за счет партнера…

— Ладно, не горячись. Надо, думаю, соглашаться.

— А им такой бизнес, как думаешь, не понравится ненароком?

— Думаю, понравится.

— И кто, интересно, следующий?

— Границу надо укреплять на гонорар за следующего, вот что! Пусть называется административная, но охраняется — как государственная! Причем — как государственная с враждебным соседом!

— Верно.

Обоюдный вздох.

Когда Пакуро собирался пообедать в служебный уютный буфет, раздался телефонный звонок от опера, присматривающего за зловредным Мусой.

— Ну, взяли мы твоего голубка, — сообщил опер. — На улице, с гранатой.

— Коршуна, — уточнил Пакуро. — И на кой черт ему граната?

— Для самообороны, естественно, — безмятежно ответил опер.

— Вот так, да?

— Вот так.

— Спасибо и — поздравляю.

— Так ведь бьется голубь-коршун у нас, как в силках, — поведал опер. — Говорит, что ты его куратор и шеф. И сейчас приедешь сюда и всех нас посадишь… Чего, скажи на милость, ему отвечать?

— Та-ак… — Пакуро почесал макушку. — Скажи ему: куратор и шеф уволен из органов за подрыв синагоги.

— Какой еще синагоги? — донеслось с ноткой некоторого удивления.

— Он поймет!

И майор, снисходительно усмехаясь, отправился в пункт качественного общественно-ведомственного питания.

В залитом светом просторном коридоре первого этажа столкнулся с начальником десятого отдела Виталием Николаевичем:

— Ну, привет! Как абхазская ниточка?

— Распутали, — небрежно проронил тот.

— Продуктивно?

— Да как тебе сказать… Враг в нокдауне.

— Чего так слабенько врезали?

— Врезали как надо! Но если бы мы еще и границу охраняли… На обед?

— Ага.

— Правильная мысль.

За одним из столиков узрел родную троицу: Бориса, Акимова и командированного в Москву Мирзаева.

— Ты какими судьбами у нас? — спросил он Акимова.

— Пролетая над дружественной территорией… — обтекаемо ответил тот.

— А все же?

— Ну, ты дотошный! У нас столовка в округе уже закрылась, дай, думаю, забегу в штаб-квартиру…

— У нас лучше кормят?

— Пока я служу в округе, я патриот нашей кухни.

— В любом случае — приятного аппетита! Очень рады.

— Во-от. Правильно… А то — как в анекдоте: Девушка, вы выходите? Да, выхожу. А впереди вас выходят? Да, выходят. А вы их спрашивали? Да, спрашивала. И что они вам сказали?

— Новости слышали? — промолвил Борис. — Все, прилетел Советничек в Москву. Как предполагали, так все и решилось. В сферах небожителей.

— Мне уже сегодня звонили, — кивнул Мирзаев. — В ауле, где его держали, несколько быков зарезали, пируют… И пачки баксов по саклям разносят.

— Мусу свинтили, — доложил Пакуро Борису. — С гранатой приняли на тротуаре…Только что звонили из ОВД.

— Выкрутится! — коротко отмахнулся тот.

— Думаешь?

— Конечно. У меня тут был один клиент. В машину РГД приспособил вместо противоугонного средства. Ну, угонщик и подорвался. А клиенту дали условно… Знаешь, что на суде он в последнем слове сказал? Я, говорит, гражданин судья, сильно пьющий человек. И как только выпью, меня сразу же тянет в дорогу… Поэтому установил на педали гранату. Лучше уж подорвусь сам, чем, сев пьяным за руль, задавлю невинную жертву! И наш провокатор чего-нибудь в этом духе придумает. У него же основная профессия — сочинитель историй… Кстати, обратился Борис к Акимову. — Курьеров с валютой всех задержали?

— Вчера — последнего… — не без гордости ответил тот. — Мы ему агента выставили, он является на квартиру со своей охраной, сидят, кофе-водку пьют, мы их, естественно, слушаем, и тут агент спрашивает: “А не боишься? С такой суммой фальшака по городу шляться?” А он: “Чего бояться? У меня удостоверение консультанта министерства юстиции!” Агент: “Ну, вдруг, сейчас менты, положим, вломятся?” Курьер губу выпятил, взором орлиным заискрился, и заявляет: “Насмэрт стоят буду!” Ну, тут СОБР влетает, пять секунд, все лежат… Потом курьера выводим, а командир СОБРа ему по загривку так — ласково, ладошкой: “Чего же на смерть-то не стоял, а?”