Андрей Молчанов - Улыбка зверя

Пробной жертвой был избран хозяин одного из небольших ресторанчиков, считавшимся в городе элитным: зальчик, стилизованный под деревенскую избу, мордастые малые в вышитых сорочках и хромовых сапожках, официантки в пестрых кокошниках, любовно приготовленные блюда домашней русской кухни… Этот ресторанчик с восторгом от погружения в невиданную псевдо-экзотику посещали иностранные гости, в основном — бизнесмены, привлеченные в Черногорск жаждой участия в доходах местной металлургической промышленности и всякого рода посредничествах.

Хозяин ресторанчика — сорокалетний тертый типчик с отвислым брюшком, выпирающим из-под легкой шелковой рубашечки, в вырезе которой болталась толстая золотая цепь, выслушал предложение Ферапонта об уплате дани с ленивой, умудренной безучастностью, даже брезгливостью. Затем заученно и постно произнес:

— Я, ребята, спрашивать вас, кто такие, не стану, в дебаты вступать также не намерен, а скажу одно: уже плачу, извиняйте, а коли желаете встретиться с моими дойщиками, то с удовольствием вам данное свидание организую.

— Организуй, — согласился Урвачев, внимательно разглядывая делягу, от которого исходило непоколебимо безмятежное спокойствие.

Природу такого спокойствия Урвачев понимал: коммерсант был справедливо и твердо уверен: встретятся его авторитетные шефы с этой зеленой уголовной порослью, расставят все на свои места, и более не увидит он этих крепко сколоченных мальчиков, ибо стороной будут обходить они его, низко и издалека кланяясь. К тому же наверняка не впервой представлялась ресторанщику возможность общения с молодыми голодными шакалятами, рыскающими по городу в поисках легкой, покуда незамеченной старыми волками наживы.

Да, понимал Урвачев, что нынешний разговор происходит в рамках старой, избитой и явно проигрышной для него схемы, но ничуть не смущался, ибо каждой клеточкой своего существа был убежден: он сломает схему! Сломает напрочь.

Ресторанщик поднял твердой рукой телефонную трубку, невнятно проговорил в нее что-то, устало кивая, выслушал ответ, а после равнодушно передал Урвачеву сообщение от неизвестного абонента:

— Завтра в десять утра, шестой километр Северной трассы. Устроит?

Урвачев кивнул.

— Их устроит, — усмехнулся ресторанщик в трубку, снова кивнул умудренной свой головой и — отключил связь.

Расстались молча, не тратясь на прощальные слова.

А уже полднем следующего дня уголовный мир Черногорска был потрясен мгновенно разнесшейся по городу новостью: неизвестный молодняк, вооруженный топорами, ножами и арматурными прутьями, приехав на “стрелку” с солидными людьми, и, не вступая в сколь-нибудь приличествующие объяснения, отметелил их столь зверски, что это не укладывалось ни в какие представления об основах общеуголовного гражданского права.

И радужные представления ресторанщика о своей железобетонной защите сменили тревожные мысли, ибо, в силу чисто технических причин на повторную апелляцию ему рассчитывать не приходилось: молчали телефоны разбитой “крыши”, переместившейся в палаты реанимаций, и потому, увы, объективно недееспособной.

Вслед за получением печального сообщения о жутком побоище, снова явились к нему наглые отморозки, причем на сей раз — с теми же топорами, что в тревожных слухах упоминались, и пришлось начинающему капиталисту униженно юлить перед ними и оправдываться: мол, вы сами поймите, господа… Поставьте себя на мое место, я же все делал, как было приказано…

— Короче, — вогнав в столешницу топор, спросил его Ферапонт. — Ты все понял?

— Да-да-да-да…

— Платить будем?

— Будем-буде-буду-бу…

Мысли ресторанщика, торопливо отсчитывавшего затребованную сумму, и Урвачев, и Ферапонтов опять-таки отчетливо понимали. И были эти мысли, как и в прошлый раз, логичны и ясны: мол, ничего, все наладится, выйдут защитнички из больницы и — наведут прежний порядок! В два конца никто не платит! А заплаченное сегодня — учтется завтра. Не смогли уберечь меня от урона — ваш это урон и есть, математика простая. Но досадная. И прежде всего для вас, господа урки! Где ваши гарантии безопасности? Нет, как ни верти, а за учиненный беспредел отморозки свое полной ценой получат!

В несомненно правильном направлении текли мысли “терпилы”, но только незатейливую логику этих мыслей и Урвачев, и Ферапонтов проанализировали еще до того, как решились на свой первый “наезд” и противопоставили данной логике собственную — не останавливаться на достигнутом, не вязнуть в разборках, а, напротив, агрессивно, целенаправленно и круглосуточно подминать под себя новые и новые жертвы, безжалостно и кроваво громя их уголовных адвокатов… И банда, следуя выверенному, расписанному по времени плану, ринулась в решительную атаку на замешкавшегося, усыпленного благополучием противника.