Андрей Молчанов - Цепная реакция

Зашелся грозным брехом сенбернар Понтяра, выскочивший из-под веранды, где доселе дремал в холодке.

— Место! — урезонил собаку Витек.

— Простите, Надежда Шепитько здесь проживает? — поинтересовался незнакомец, и тут же, при взгляде на Витька, замершего с мастерком, в глазах его появилась настороженная тень узнавания …

Узнавания! Это Витёк уяснил сразу, и дрогнуло беспомощно сердце: достали, влип!

— Ну… здесь, — выдавил хрипло.

Незнакомец, явно и бесспорно, — мент, внимательно оглядев корыто с цементом, произнес безучастно:

— А вы, значит, хозяин дома?

— Ну… — Витёк откашлялся, не силах унять внезапную осиплость голоса.

— И давно здесь проживаете, если не секрет?

— Ты знаешь что? — совладав, наконец, с судорогой голосовых связок, устало отозвался Витёк, опуская мастерок в раствор. — Ты — не юли… Вопросы есть, задавай прямо…

— Хорошо, — согласился незнакомец, доставая из кармана рубашки удостоверение. — Вот, ознакомьтесь. И… начнем, что ли, с Лехи… Помнишь такого?

— А чем закончим? — вызывающим тоном спросил Витёк, вытирая ладони о рабочие штаны.

— Закончим? Историей, к примеру, как отошел в лучший мир Чума… Хотя едва ли для него он будет лучшим, благодаря земным его похождениям…

— Ага. Ну, тогда слушай, чего уж… Мы ж на территории иностранного государства беседы ведем, так?

— Соображаешь.

— А портфельчик твой… Я извиняюсь, конечно, но в машинку покуда положи, и дверцу закрой… Вот так…

Завершив свой рассказ, Витёк, с горьким прищуром глядя на приезжего майора из московского РУБОП, спросил:

— У вас, конечно, свои расклады. Но, что моей вины касаемо, то лично я в одном ее вижу: польстился стволы поганые эти продать… Тут — да, каюсь. А что Чуму хлопнул, это мне искупление, а не грех, так рассуждаю. Дальше ваш вывод…

— То есть, в твердой завязке? — внезапно спросил опасный гость.

— Да. С Россией, вот, распрощался, это — жаль…

— Портфель из машины вытащить можно?

— Ну-у… вытаскивай.

Покопавшись в портфеле, сыщик извлек из него украинский паспорт. Вручил Витьку:

— Передай Надежде… Ее.

— А она уже новый выхлопотала…

— Значит, на память.

— Так что, гражданин начальник, прощаемся, или до свидания?

— Честно?

— Конечно, я ж не кривил…

— Ну, что ж… В Москву тебя калачом не заманишь, а заманишь — будешь в несознанке, верно?

— Обязательно.

— Значит, считаешь, что совесть твоя чиста? Зря. Из “Маузера”, который ты соседу своему Юре продал, он женщину убил и ребенка. Женщине должен был денег, а ребенок свидетелем оказался…

— Да ты чего лепишь?!.

— Ладно, клади цемент без халтуры… Для себя же, поди, стараешься?

— Это — так…

Приехав в благостный украинский городок, где проживала Алла, Атанесян без труда устроился в дешевой и полупустой местной гостинице, откуда, побрившись и сменив рубашку, первым делом отправился к представителям местной милиции.

Свое посещение иностранной провинции в состоявшемся разговоре с начальником уголовного розыска, объяснил тем, что гостил у знакомых в Донецке, а после завернул сюда, где, по слухам, можно провести недельку отпуска, предавшись лову крупного сома в живописных рыбных местах. А как не навестить при этом коллег-единомышленников? Даже неудобно не представиться… Тем более — подскажут, посоветуют… А если главный сыщик городка не возражает, то хорошо бы и отметить знакомство в каком-нибудь ресторане… Выбор ресторана — естественно, за всезнающим местным милиционером, а угощает столь же естественно — он, майор Атанесян…

От приглашения провести вечер в компании своего московского коллеги сыщик не отказался, и вечер в ресторане провели на славу.

Выпили крепко, от души.

— Видел тут одну дамочку… Очень, скажу тебе, даже… — доверительно проговорил Атанесян, поднимая очередную рюмку. — Обменялись с ней взглядами… Ну… в общем, хотя и в зрелом возрасте тетя, а весьма… Хочу познакомиться.

— Где живет? — деловито осведомился компетентный собеседник.

— Там то ли водокачка, то ли… Через улицу от гостиницы. А рядом с водокачкой — дом двухэтажный, желтый…

— Темненькая такая и глаза голубые, да? — уточнил сыщик.

— Голубые-голубые… — мечтательно протянул Атанесян.

— И цепей золотых на шее штук пять… — фыркнул милиционер. — Так?

— Ну… — озабоченно подтвердил майор.

— Так это ж — Алка! — Сотрапезник расхохотался. — Вот ты молодец, что мне сказал! А то бы сунулся!