Сергей Зверев - Жиган и бывший мент

— Выходи, — тихо сказал Звереву Панфилов. — Пришло время платить!

Зверев выбрался из машины. Его слегка пошатывало, голос противно дрожал, хотелось упасть на колени и просить о пощаде.

Но он с ужасающей четкостью понимал, что это бесполезно.

— Ребята, — тихо сказал он. — Не надо…

— Надо, Юра, надо, — ответил Панфилов. — Платить за свои дела всегда надо…

Сейчас ты умрешь. Но перед тем, как это случится, я хочу, чтобы ты вспомнил всех, кого ты убил… Всех, начиная с самого первого. Надеюсь, его ты помнишь?

— Я же не сам… — пробормотал Зверев. — Я человек подневольный. Мне приказали — я сделал… Это моя работа, я не выбираю, кого…

— Кого убивать! — закончил за него Панфилов. — А я выбираю. И сегодня выбрал тебя.

— А ты, дружок, врешь, что от тебя так уж ничего и не зависит, — вмешался Макеев. — От тебя и только от тебя зависит самое главное — возьмешь ты в руки пистолет, чтобы убить кого-то за деньги, или не возьмешь. Так что ты нам мозги-то не морочь!

— Ты вспомнил? — спросил Панфилов. — Первого, кого ты убил, вспомнил?!

Зверев молча кивнул.

— Тогда ответь, если вспомнил, — продолжал Панфилов. — Обязательно было его тогда убивать или можно было обойтись и без этого? Ты убил его для того, чтобы спасти свою жизнь?

Зверев отрицательно покачал головой.

— Так зачем же? Зачем? — допытывался Панфилов. — Ради денег?

Зверев замотал головой еще сильнее.

— Ты убил его только для того, чтобы подняться в глазах остальных, которые стояли и смотрели, как ты его убиваешь…

Панфилов уже не спрашивал. Он говорил, словно сам отвечал за Зверева на свой же вопрос. Зверев склонял голову все ниже с каждым словом Панфилова и как-то съеживался все сильнее и сильнее.

— Да! — выкрикнул он вдруг. — Да, я его убил для того, чтобы остальные меня боялись и уважали! Если бы я этого тогда не сделал, я никогда не сумел бы стать тем, кем я стал…

В его словах зазвучала гордость за то, кем он в итоге стал.

— Я помню этого слизняка, которого я зарезал, когда мне было еще только пятнадцать! — продолжал возбужденно говорить Зверев. — Если бы его не убил я, его все равно кто-нибудь прикончил бы, потому, что он был самым слабым среди нас! Он был обречен!.. Я понял это раньше других и прикончил его, чтобы выделиться из всех них! И меня стали уважать! Со мной боялись связываться, потому что знали, что я могу убить. И я мог убить, я это доказал им всем и самому себе тоже!..

— Что ты доказал? — с презрением сказал Панфилов. — Что тебя трудно испугать?

Или что тебя трудно убить? Посмотри на себя! Ты сейчас боишься нас так, как никого еще не боялся в своей жизни… И убить тебя очень легко, достаточно лишь нажать на курок этой твоей игрушки с глушителем.

Негромкий хлопок — и нет Юры Зверева, который считал себя выше других точно таких же подонков, как и он. А оказался таким же слизняком, как и все остальные, перед кем он выделывался, чтобы взять верх над ними…

Зверев съежился, стоял молча и не поднимал глаз на Панфилова.

— Костя, — тронул того за руку Макеев. — Нужно поскорее. Что мы тут маячим!

Да и шумим слишком много. Зачем нам неприятности?..

— Ребята… — пробормотал Зверев и замолчал.

— Что? — спросил Панфилов. — Ты вспомнил еще кого-то из тех, кого ты убил?

Зверев ничего не ответил.

— Теперь слушай меня внимательно, — сказал ему Панфилов. — Сейчас ты умрешь. Отнесись к этой мысли спокойно, потому что это неизбежно, ничего не изменишь. Но перед тем как умереть, ты скажешь несколько слов в адрес того человека, который послал тебя сегодня убить Лилию Николаевну Воловик. Ты меня слышишь?

Начнешь говорить с фразы: "Сейчас я умру.

Мне выстрелят в затылок..

Дальше говори все, что тебе захочется сказать твоему хозяину Единственная просьба к тебе, не забудь сообщить Глебу Абрамовичу, что мы очень серьезные люди и требуем к себе такого же очень серьезного отношения. Ты все понял? Пока ты говоришь, я буду слушать. Когда замолчишь…

Панфилов не договорил, но Зверев и так все понял. Он наклонился к протянутому ему Макеевым диктофону, прижался к нему губами и заговорил невнятной скороговоркой, которая постепенно замедлялась и вскоре превратилась в протяжный речитатив:

— Глеб Абрамович! Сейчас я умру!

Мне…

Зверев споткнулся на следующем слове, оглянулся на Панфилова и тут же продолжил:

— ..выстрелят в затылок. Я был идиотом, Глеб Абрамович, когда согласился на вас работать. Нужно было послать вас…