Сергей Зверев - Жиган и бывший мент

Раз Константин оказался причастен к этой истории, то и следы его нужно искать среди таких же, как и он, причастных.

Сообразить, кто больше других заинтересован в выяснении судьбы пропавшего банкира, тоже не составляло большого труда. Конечно, те, кто претендует на оставшиеся без присмотра деньги, то есть родственники.

О том, какие родственники есть у Генриха Львовича, несложно было узнать из тех же газет, обнаруженных Макеевым в квартире Константина.

Родственников у банкира оказалось немало, но газетчики сделали за Макеева всю работу, связанную с анализом ситуации.

Все родственники были тщательно проанализированы с точки зрения шансов получения наследства. Содержание составленного Воловиком завещания газетчикам известно не было, но они прекрасно обошлись и без него, строя свои выводы по элементарной схеме, выделив среди родственников тех, с кем Генрих Львович общался чаще других.

Таких оказалось всего двое, они же являлись прямыми наследниками в отличие от всех остальных, которым ничего не светило, если они, конечно, не упомянуты в завещании. Но это было слишком маловероятно.

Стало быть, перед Макеевым стояла довольно простая задача: найти либо сына Генриха Львовича — великовозрастного оболтуса Владислава Генриховича Воловика-младшего, либо его законную супругу Лилию Николаевну Симонову, недавно, если верить газетным публикациям, вернувшуюся из Италии в Россию.

Макеев не зря все же много лет проработал в милиции. У него осталось много знакомых в этой системе, к которым всегда можно было обратиться за какой-нибудь незначительной консультацией. Это были, конечно, не друзья, но неплохие знакомые, и никогда не отказывали, когда это их ни к чему не обязывало.

Буквально через час после того как он покинул Кузина, Макеев уже знал, что Владислав Генрихович живет в особняке, возведенном Генрихом Львовичем на территории парка «Лосиный остров», а Лилия Николаевна — в роскошной квартире на Тверской.

Не то чтобы раздельное проживание близких родственников удивило Макеева, ему было известно, что не такие уж они и близкие — Владислав был ребенком Генриха Львовича от первого брака, — но оно хорошо иллюстрировало отношения между ними.

«Наверняка терпеть друг друга не могут! — подумал Макеев. — А причина этой неприязни скорее всего в завещании Воловика, содержание которого им-то, несомненно, известно».

Ехать в «Лосиный остров» и разыскивать там стоящий отдельно особняк, адрес которого точно указан не был, Макееву совершенно не улыбалось, и он решил начать посещение родственников с безутешной супруги.

Телефон Лилии Николаевны Макеев получил вместе с ее адресом и решил предварительно договориться о встрече, все-таки разговаривать предстояло с женщиной, причем с красивой женщиной. Макеев был несколько смущен: в газетах было слишком много комплиментов ее весьма незаурядной внешности.

Он едва успел выговорить свои туманные намеки на осведомленность о некоторых обстоятельствах, связанных с исчезновением Генриха Львовича, как Лилия Николаевна тут же назначила ему свидание.

И не где-нибудь, а у памятника Пушкину. Он, конечно, согласился, хотя и был несколько удивлен ее готовностью к контакту и тривиальностью ее мышления — назначать свидание на Пушкинской площади, это, знаете ли, подходит для провинциалов, плохо знающих столицу. Но, в конце концов, какая ему разница.

Припарковав машину на улице Чехова недалеко от театра Захарова, Макеев прошел к памятнику и был неприятно поражен обилием молодых людей, одетых, на его взгляд, вульгарно и вызывающе в одно и то же время.

Они щеголяли яркими рубашками с короткими рукавами, с какими-то вытачками спереди, что делало эти рубашки больше похожими на женские блузки, чем на мужскую одежду. И вообще, что-то странное было в этих юношах с нарумяненными щеками и крашеными волосами. Макеев почувствовал какую-то неприязнь к ним и уловил даже, что с их стороны исходит нечто подобное. На него поглядывали с удивлением, смешанным с презрением.

Решив не обращать на такие мелочи внимания, Макеев сообразил вдруг, что безутешная супруга запаздывает уже на десять минут. Он начал с беспокойством оглядываться и вдруг почувствовал себя словно под микроскопом. За ним явно кто-то наблюдал, и он готов был поклясться, что это сама Лилия Николаевна.

«Что ж, — подумал Макеев, — это нормально. Звонит, понимаешь ли, незнакомый мужик, что-то лепит про ее пропавшего мужа… Я бы на ее месте поступил точно так же. Понаблюдал бы сначала, кто и каков из себя».