Сергей Зверев - Жиган - жестокость и воля

Гаврила, несмотря на свой громадный рост и мощное телосложение, дававшие ему явное преимущество в схватке с любым противником, на рожон не лез. Константин где-то в подсознании отметил, что у этого «гренадера», очевидно, вполне толковый инструктор рукопашного боя.

Ух!

Кулак Гаврилы довольно чувствительно долбанул Константина в плечо. Если бы он не успел отскочить назад, соперник вторым ударом смог бы уложить его на пол.

Отскочить-то ему удалось, но теперь он оказался в крайне невыгодном положении — почти прижатым к столу, за которым сидел Василий. А Гаврила не торопился, мелкими шажками продвигаясь вперед.

Резко отклонившись вправо, Констан-

тин попытался нанести удар Гавриле в солнечное сплетение. Но «гренадер» успешно блокировал левую руку Панфилова и своим огромным кулаком наотмашь ударил Константина в челюсть.

Панфилов ощутил на губах соленый привкус крови. Это завело его окончательно. Чувствуя упиравшуюся ему в бедра крышку стола, Константин резко откинулся на спину и выбросил вперед правую ногу.

Удар каблука в плечо получился не точтобы очень сильным, но неожиданным. Гаврила отлетел на полметра назад, и Константину удалось выиграть несколько мгновений. За это время он успел спрыгнуть наноги и переместиться к правой стене. Теперь у него по крайней мере появилось пространство для маневра.

Гаврила по-прежнему осторожничал, вперед не рвался, ногами не размахивал. С таким противником Константин встречался едва ли не в первый раз в жизни. Нужен какой-то нестандартный тактический ход. И Константин нашел его.

Воспользовавшись тем, что путь к двери был свободен, Константин рванулся туда, подобрал с пола треснувшую пополам табличку с надписью «Саланг» и резким движением кисти отправил ее в голову «гренадера».

Неожиданный удар в ухо ошеломил Гаврилу. Он поднял руки вверх, на считанные доли секунды оставив корпус без прикрытия.

Константину понадобилась полная концентрация сил, чтобы воспользоватьсяэтой предоставившейся возможностью для атаки. Почти из положения сидя он прыгнул на противника и нанес ему прямой боковой удар в голень чуть пониже коленной чашечки.

Удар оказался настолько сильным и болезненным, что Гаврила мгновенно потерял равновесие и рухнул на колено. Со стороны это выглядело так, словно его ногу внезапно перерубили пополам.

Дальнейшее было делом техники. В полушпагате Константин ударил противника ногой в лоб чуть повыше переносицы.

Гаврила завалился на спину и, неловко взмахнув руками, ударился затылком о стол. В следующее мгновение он затих.

Василий, с тревогой наблюдавший за схваткой, наконец-то смог облегченно вздохнуть.

— Уф, — сказал он, наклоняясь через стол, чтобы взглянуть на поверженного противника. — Я думал, он тебя завалит.

Константин выпрямился, отряхнул брюки, вынул из кармана носовой платок и приложил к губе.

— По морде он мне все-таки дал, — сказал он, промахивая кровь.

— Ну-ка повернись, — произнес Василий.

— Что?

— У тебя штаны по шву разъехались, — заметил Трубачев.

Скосившись через плечо, Константин нащупал на брюках под поясом дырку в ладонь шириной.

— Твою мать, — ругнулся он, — итальянские…

— И рубашка в крови. Действительно, на левой стороне белой рубашки Константина появилось несколько небольших красных пятен.

— Ладно, пиджак надену — все прикроется.

Константин наклонился над Гаврилой, который застонал и пошевелился.

— Что за мудаки?.

— Афганцы, — сказал Трубачев, закуривая сигарету, которую он так и не выпустил из рук.

— Афганцы?

— А ты думал кто?

— Теперь уже неважно, что я думал.

Что ж, это объясняло многое. Люди Чернявого едва ли пришли бы сюда с пустыми руками. Да и руки у большинства из них были синими от росписей, сделанных на тюремных нарах. Именно поэтому их группировка называлась «Синими».

А у Гаврилы и у Черта ни одной татуировки Константин не заметил. Кстати, Черт по-прежнему стоял на четвереньках в ко-

ридоре, покачиваясь из стороны в сторону и негромко канюча:

— Уй, бля, уй, бля.

Только сейчас Константин почувствовал, что напряжение схватки спадает. Глубоко вздохнув и выдохнув несколько раз подряд) он успокоился, поправил съехавший набок галстук, снял со спинки стула пиджак, надел его и застегнул на все пуговицы.

— Василий, глянь-ка, сзади все нормально? — сказал он, поворачиваясь спиной к Трубачеву. — Дырки не видно?