Николай Мороз - По следу тигра

— Лучше сам выходи! Ты хоть знаешь, что тебе за это будет?

«Знаю, знаю. Двадцать три года строгого режима. Нашел, кого пугать», — Максим пристегнул первую подпругу, наложил на нее вторую, затянул несильно. Лютик стоял смирно, не артачился, только вздрагивал всем телом от криков, и все ловил губами волосы на голове Максима. Вроде все нормально, окончательно подпруги подтягивают в манеже, после того, как всадник окажется в седле. Но сейчас не тот случай, не до правил. Максим затянул оба толстых кожаных ремня до отказа, и Лютик недовольно стукнул задним копытом в пол.

— Извини, друг, — пробормотал Максим, взял коня под уздцы и вывел из денника. В дверь грохнули и заорали снова, но ничего, кроме яростного лая Гоблина, в ответ не услышали. Он метался между дверями и чужаком-конокрадом, нагло уводившего лошадь из конюшни. Но далеко уйти Максим не успел, добрался только до денника, где еще недавно стояла вместе со своим жеребенком Малышка. В дверь позади уже не стучали — в нее стреляли, и сразу из нескольких стволов. Гоблин молча ринулся к противоположному выходу, Лютик всхрапнул и прижал уши. Максим схватился за гриву лошади, одновременно натянув поводья, уперся коленом в крыло седла, оттолкнулся другой ногой и оказался в седле. Ездить без стремян ему не доводилось давно, а выезд из конюшни верхом вообще являлся «преступлением» и в приличных местах карался объявлением провинившегося персоной нон-грата. Но только не сейчас, не в тот момент, когда тебе стреляют в спину, а лошадь готова вырвать из рук поводья и скакать, куда глаза глядят. Максим пригнулся к шее лошади, ударил Лютика пятками в бока. Для коня подобный выход из конюшни тоже стал разрывом шаблона, но лошадка не подвела. Чуть присела на задние ноги и прогрохотала подковами по бетонному полу, вылетела за дверь. Здесь Максим контроль за лошадью немного потерял, следил только за тем, чтобы самому не врезаться головой в притолоку. Лютик слабину всадника почувствовал незамедлительно, взял резко вправо и понесся к выходу — к арке, ведущей в открытый манеж. И навстречу полицейскому кордону одновременно. Максим успел в последний момент — выбрал рывком внутренний повод, заставил лошадь повернуть голову, притормозить и сменить курс. Лютик от неожиданности остановился, встал на дыбки, повернулся на задних ногах, словно исполнял элемент из высшей школы верховой езды, сделал длинный прыжок и поскакал назад.

Здесь их уже ждали — «проплаченные» специалисты дверь в конюшню выломали, внутри никого не нашли. И обрадовались, увидев, что добыча возвращается, кинулись навстречу. Максим Лютика от «лобового» столкновения увел влево, в противоположную от реки и сосен сторону, заставил перепрыгнуть через ограду манежа и перемахнуть ограду с другой стороны, выводившей к дороге. Как только в седле усидел, непонятно: на втором приземлении Гоблину пришла в голову мысль обогнать Лютика. Лошадь шарахнулась от пса, едва только ее передние ноги коснулись земли. Максим вцепился в конскую гриву, позорно заболтался в седле, словно взявший первый в жизни барьер новичок. И прикрикнул на пса, для которого происходящее было игрой. Зато преследователи были настроены серьезно. Максим успел заметить, что от конюшни отъезжают сразу три полицейских машины. И рации там, понятное дело, тоже имеются, и приметы мерзавца уже переданы всем ответственным за его поимку. Но что они, собственно, кроме спины видели? Правильно, ничего. Только лошадь и собаку. Отличные приметы, лучше не бывает. Флаг вам в руки, друзья.

Но конкурировать в скорости с машиной лошади тяжело, да еще и на таком рыхлом снегу. Лютик постоянно оступался, наст под ним подламывался, и лошадь проваливалась в снег. И уйти-то некуда, вернее, пока некуда, это дальше хороший густой лесок из мрачных осин и ольхи, за ними «железка» и федеральная трасса. Но туда еще надо добраться, уйдя от погони. Машины преследования настигали, одна из них вылетела на встречку и мчалась, воя спецсигналами рядом с первой. Сзади их поджимал «уазик», тоже воющий на все лады. Расстояние сокращалось стремительно, сейчас одна машина вырвется вперед, и «подрежет» беглеца. И как тогда поведет себя перепуганная лошадь, можно только гадать. Вариантов масса — засвечит, понесет, шарахнется в сторону, споткнется и грохнется в придорожную канаву, вылетит под колеса встречного автомобиля.

Максим зажал поводья между пальцами одной руки, вцепился ими в рыжую конскую гриву, вторую сунул в карман, вытащил пистолет. И подтолкнул Лютика, дернул повод, заставив лошадь выскочить почти на середину проезжей части. Лютик послушно выполнил маневр и даже прибавил ход. Дальше — как получится, один Бог знает, чем это закончится, но делать нечего. Максим выпрямился, развернулся в седле, выбросил руку с «Макаровым» назад и выстрелил, не целясь, несколько раз в сторону машин преследования. Лютик словно и не слышал звуков выстрелов, не бросился в сторону, не остановился на полном скаку. Только бегущий рядом Гоблин мотнул башкой, глянул на Максима снизу вверх и помчался дальше. Зато полицейские «форды» повели себя предсказуемо — затормозили синхронно, дружно повернули навстречу друг другу, «поцеловались» передними бамперами, перекрыв дорогу «уазику».