Николай Мороз - По следу тигра

— Подождите, — обрела, наконец, дар речи врач, — стойте, подождите! У вас нос сломан! И где…

Вопросов у врача возникло много, но надрывалась она уже в спину «посетителя» — Максим пулей вылетел из кабинета, промчался по коридору, выскочил во двор и, не оглядываясь, рванул прочь, закинув попутно куртку мусорный контейнер. «Мальчик или девочка? Да какая разница», — Максим ухмыльнулся, ворвался в подъезд, нажал на клавишу звонка. Сейчас это единственное место в городе, где можно отсидеться до вечера. Квартирная хозяйка о своем имуществе заботилась, и дверь поставила такую, что замок в ней ножом не вскрыть, там специальные инструменты нужны. Хорошо, что догадался сразу «запаску» сделать, она и лежит теперь в «тайнике» на антресолях. А соседи дачницы люди пожилые, а, значит, бдительные, влезающего в окно человека увидят и незамедлительно сообщат «куда следует». Зато спать они ложатся рано, сразу после окончания последнего сериала. Тогда можно беспрепятственно попасть домой.

Вика открыла дверь, охнула испуганно. Максим принялся сдирать с себя пропитанную гарью, мусорной вонью и кровью одежду прямо в коридоре.

— У тебя вода горячая есть? — рыкнул он, не глядя на Вику.

— Да, — пискнула она, — есть, а что?

— Полотенце дай какое-нибудь, — потребовал Мак сим и бросился в ванную. За наличие горячей воды в кране он был сейчас готов простить Стрелкову половину его грехов. Уставился на свое отражение в зеркале: красавец, слов нет. Грязный, как чума, правая щека ободрана, нос распух, под глазами густые синие тени.

— Что случилось? — Вика просунулась в дверь и бросила полотенце на стиральную машину.

— В лес погулять ходил и заблудился, — не задумываясь, соврал Максим. Хотя почему — соврал? В лесу он действительно был, правда, не по своей воле. Да он много где побывать успел, насыщенный выдался денек и чертовски утомительный. После продолжительных водных процедур он снова посмотрел на себя в зеркало. Гораздо лучше, чем полчаса назад, но все равно плохо. С таким лицом надо сидеть дома неделю, не меньше, пока не сойдут кровоподтеки. А нос цел, тетенька в больнице с перепугу поставила неверный диагноз.

— Ты есть хочешь? — поинтересовалась из-за дверей Вика.

— Да, — ответил Максим, но когда выполз из ванной, понял, что погорячился: хочет он сейчас одного — спать, долго и крепко. Но и сон не шел, голова гудела, а пульсирующая боль не давала провалиться в целительное забытье.

— Анальгин есть? Принеси, пожалуйста. И холодное что-нибудь, — попросил Максим Вику. Она вскочила, вылетела из комнаты, загремела на кухне дверцами шкафов, прибежала назад.

— Вот, — протянула Максиму белую бумажную упаковку и кружку с водой. Максим проглотил сразу две таблетки, залпом выпил почти половину кружки холодной воды, отдал Вике. Она снова вышла, вернулась с двумя пакетами в руках.

— Только это, больше ничего нет. Курица, — она продемонстрировала один пакет, — и овощи замороженные. Но можно снега на улице набрать…

— Этот давай, — показал Максим на пеструю зелено-красно-оранжевую упаковку.

Обезболивающее и шуршащий ледяной пакет на переносице сделали свое дело. Боль отступила, исчезли тяжесть в голове и тошнота, потом потихоньку начали пропадать звуки и образы. Максим успел только выговорить заплетающимся языком: «Вечером уйду», как все исчезло. Вика, кажется, что-то ответила, но глухо, словно из-под потолка. На этом все, наконец, закончилось.

Разбудили глухие голоса, доносившиеся с кухни. Максим сел рывком на диване, поправил сползшее одеяло. В комнате темно, шторы задернуты, из-под неплотно прикрытой двери в комнату пробивается полоска света. Пакет с замороженными овощами исчез, голова не болит, лишь ноет немного переносица. Надавил слегка пальцами на пазухи под глазами, чуть поморщился от боли и прислушался к голосам. Один — знакомый, это Вика говорит что-то строго, как учительница, а второй — тонкий, детский, сбивается постоянно, произнося незнакомые слова. Все понятно, из-за внезапного вторжения занятия английским языком пришлось перенести в кухню. Максиму стало неловко от собственного нахальства: мало того, что вломился с утра пораньше, грязный и злой, как скотина, так еще и все планы девушке поломал. Ну, не все, конечно, но как-то неудобно. Он поднялся с дивана и в темноте принялся шарить вокруг в поисках одежды. Наткнулся на кресло, но ничего в нем не обнаружил, кроме мягкой игрушки — похожего на подушку кота. Рядом с диваном тоже пусто, как и во втором кресле. Максим снова плюхнулся на диван, потом улегся и постепенно припомнил по порядку события сегодняшнего утра. Все верно, груда грязного провонявшего помойкой тряпья частично осталась коридоре, а частично в ванной, под раковиной. А там документы убитых чиновников и Пашкин нож. Максим с трудом поборол в себе желание вскочить и ринуться в ванную. Но удержался — толку-то сейчас метаться, сам виноват. Вся надежда на то, что Вика его барахло не тронула, оставила все, как есть.