Андрей Молчанов - Падение «Вавилона»

В холле госпиталя мы с ним простились, я дружески хлопнул Константиныча по плечу, направляясь в свое отделение, но тут заметил замершего у лифта соседа по палате — полковника с загипсованной клешней, смотревшего на меня с каким-то страдальческим укором.

— Болит рука? — поинтересовался я, преисполнившись чувством сопереживания.

— Так вот почему вы служите в Москве… — молвил полковник. — А говорили: распределение, случайность…

— Не понял.

— Что ж тут не понять… Может, вы не знаете и того человека, с кем только что распрощались?

— Знаю… Константиныч…

— Василий Константинович.

— Ну… — Я начал предчувствовать нечто нехорошее.

— Заместитель министра внутренних дел.

Возникла пауза.

— Пошли в палату, — сказал я устало. — Скоро отбой.

— А здесь, значит, отдыхаем от воинской повинности, — язвительно заметил полковник. Но так, осторожно заметил, как бы про себя.

Вот тебе и две звезды в одну линию…

Ночью я спал плохо. А на следующий день узнал, что высокопоставленный пациент из госпиталя после обследования выписан, так что отныне для прогулок мне следовало подобрать иного компаньона.

Через четыре дня настала пора и мне возвращаться в постылую учебку, из которой приехал за мной знакомый «уазик».

Из машины вышла старуха-майор.

— Подкопаев? — спросила она утвердительно и крайне сухо.

— Так точно.

— Симулянт.

— Никак нет.

— А-абсолютно уверена. Ввели моего сотрудника в заблуждение. Ну-с, ладно, поехали. Вас ждут сюрпризы.

После естественной заминки я отозвался с угрюмым вызовом:

— К сюрпризам мне не привыкать.

— Чувствуется! — парировала старуха.

Еще на пороге казармы торчавший у тумбочки дневальный поведал, что я прибыл в прямо в пасть льва, поскольку за время моего отсутствия в часть нагрянул заместитель министра внутренних дел, обнаруживший здесь столько всяческих нарушений, что половина офицерского состава получила строгие выговоры, гауптвахта переполнилась прапорщиками-расхитителями, а командир полка сидит в предынфарктном состоянии под домашним арестом.

— И говорят, весь шухер по твоей наводочке, — многозначительно ухмыляясь, доложил дневальный. — Это вилы, Толик, конкретные вилы…

Встретивший меня в канцелярии командир учебной роты, мой радостный доклад о прибытии для дальнейшего прохождения мук слушать не пожелал, а, сняв свою шинель с вешалки, коротко и смиренно промолвил:

— Пойдем!

И вскоре, обогнув корпус казармы, мы вошли в примыкавшее к КПП приземистое здание штаба конвойной дивизии, на чьей территории располагалась наша учебка и командиру которой, генералу-майору, мы были подведомственны.

К моему немалому удивлению, после краткого доклада адъютанта мы удостоились чести быть принятыми не кем-либо из штабного начальства, а именно что самим сиятельным генералом.

Вернее, такого исключительного счастья удостоился я, капитану было предписано обождать в приемной.

— Ах вот ты каков, сукин сын! — заметил генерал, привстав из— за стола и глядя на меня с трудно скрываемым негодованием. — Ну давай… расскажи, чем недоволен. А то как-то странно: заместитель министра в курсе того, что в дивизии происходит, а я вроде как… китайский наблюдатель.

Я моментально смекнул, в чем дело, и подобрался, как при схватке с опасным и безжалостным противником.

— Вы имеете в виду Василия Константиновича? — спросил я с высокомерной небрежностью.

Генерал удивленно вскинул брови.

— Именно…

— Да, он интересовался бытом, уровнем нашей подготовки…

— И что вы ответили? Что ваша учебная рота — воплощение Освенцима?

— Ничего подобного. Я не скрывал: условия у нас жесткие, однако лишь в таких… обстоятельствах может закалиться настоящий советский воин. Он мне, правда, возразил, что нагрузки чрезмерно велики, но я сказал, что у нас не было даже случая простуды…

— Только сотрясение мозга, — изрек командир дивизии.

— Я овладевал брусьями…

— Ну, ты и фрукт! — Генерал кинжальным взором впился в мои честные серые глаза, но, не обнаружив в них ничего, кроме доброжелательной невозмутимости, нервно заходил по кабинету.

Я находился в расслабленном варианте стойки «смирно», искоса поглядывая на пешие маневры главы нашего высшего командного состава.

— Ты с ним познакомился в госпитале? — последовал резкий и нервный вопрос.

— Так точно.

— В адъютанты к себе он тебя, случаем, не приглашал? — произнес генерал с издевочкой.