Андрей Молчанов - Падение «Вавилона»

Я многозначительно промолчал.

На складской кухне я застал Труболета и Валеру, попивавших пивко с воблой и ведущих беседу о тяготах заграничной жизни. Валера сетовал на скудные доходы, Труболет — на погоду и необходимость круглосуточно отапливать холодную спальную комнату ворованным из армейской котельной углем. Для перемещения угольных брикетов из котельной на склад Валера даровал иззябшему соотечественнику обнаруженный им на помойке огромный фибровый чемодан, снабженный колесиками.

Я отвел гостей к залежам мужской верхней одежды, отчего-то до сих пор не востребованной их владельцами, возможно, отдыхавшими в одной из комфортабельных европейских тюрем, а сам прошел в комнату, обнаружив там некоторые изменения в интерьере.

На полу лежал ковер, в углу светил допотопный черно-белый телевизор, а стены, заменив отсутствующие обои, украсили плакаты, изображавшие нагих красоток в гинекологических позах.

Кафельная печка пылала жаром. В воздухе стоял легкий горьковатый запах жженого угля.

— Ну как? — горделиво вопросил меня ступивший в комнату Труболет. — По-сиротски, но со вкусом, а?

— Очень мило, — подтвердил я.

— Толик, ты сегодня ночевать не придешь? — спросил меня Труболет с надеждой в голосе.

— Нет, а что?

— У меня появилась дама сердца.

Труболет, чувствуется, времени зря не терял.

— Ты смотри, — предупредил я. — Тут большие материальные ценности.

— Приличная дама! — уверил Труболет. — Муж — подполковник! Она уже вторую ночь здесь…

— А что же муж?

— Э-э… На учениях. Повышает уровень боевого мастерства. Он у нее постоянно на учениях…

— Смотри, — сказал я, — пристрелит…

— А он танкист, — пояснил Труболет игриво. — Пока пушку наведет, я смоюсь. Да, между прочим… Есть вещь! На продажу! — Труболет нырнул под кровать и вытащил оттуда новенький «калашников».

— Ох, ничего себе!.. — пробормотал я.

— А ты думал! Я, брат, не только барахло по лавочкам развозить подрядился… Кореша встретил, представь! Этот Карлсхорст — прямо пуп земли какой-то… Встань на перекрестке, через минуту подойдут: здрасьте…

— Ну и чего кореш?

— Возит всякие дуры… С Украины. Ящиками. Говорит, спрос бешеный. Особенно у бюргеров. Зачем им вроде? Ан приобретают. Так вот, мы можем срубить бабули…

— Слушай, — сказал я. — У меня есть редкая способность: жить по потребностям. Зарабатываю я на жизнь с лихвой.

— То есть предложение редакцию не заинтересовало? — уточнил Труболет. — Ладно. Нароем клиентуру самостоятельно.

— То-олик! — донесся голос гостя-бандита из складского помещения, и я поспешил на зов.

Константин указал на отложенный в сторону ворох приглянувшейся одежки.

— Почем барахло? — спросил он.

— Брюки по сорок, пиджаки — по сто, — ответил я.

— Подходит!

Мне были отсчитаны деньги, которые я принял без всяких укоров совести, памятуя подлую продажу меня Изей преступной группировке.

За ужином в ресторане гангстеры заправились двумя литрами водки «Горбачев», после чего их неудержимо потянуло к распутству. Последовал вопрос, смогу ли я скорректировать верное направление возникших сексуальных порывов? Недолго думая, я повез парней в ближайшее гнездо разврата — к Стефану.

Кстати, Стефан вел свой бизнес на семейных началах, и унылая дама за стойкой бара приходилась ему законной супругой.

Я представил несколько оробевших от обилия полуголых теток бандитов хозяину заведения, получил от него полагающуюся для Алика мзду и уже собрался идти к машине, дабы дождаться в ней гостей Берлина, уже проследовавших в апартаменты с приглянувшимися дамами, как вдруг узрел у стойки знакомую блондинку, устроенную сюда с подачи Алика.

Блондинка приветливо подмигнула мне густо обведенным фиолетовой и зеленой краской глазом.

— Ну, — спросил я ее, подсаживаясь рядом, — как проходит бытовое обслуживание населения? С перевыполнением плана?

— Нормально проходит, — ответила она, шмыгнув носом. — Если хочешь — пойдем, убедишься…

— Я дело с удовольствием не путаю, — отвертелся я.

— Ты считаешь, что это удовольствие? — заметила она не без сарказма. — Это как раз и есть дело. И, между прочим, довольно— таки скучное.

— Ну вот, — сказал я. — А ты боялась… Теперь-то чего, пообвыклась?

— А! — отмахнулась она. — Теперь хоть ложками… Те же физкультура и спорт.

— Марафонцев нет, одни спринтеры…

— В основном, — согласилась она, вздохнув горестно.

Гладкое кукольное личико ее одухотворяла безмятежная счастливая глупость.