Поэтому Таран выскочил из своего убежища, успел выбежать на лестницу, но, поскольку опасался, что «черемуха» его все равно достанет, плотно закрыл глаза и зажал нос правой рукой, а левой, чтоб не потерять ориентировку, придерживался за перила.
С разгона и вслепую пробежав первый лестничный марш, Юрка, не открывая глаз, пробежал площадку и ринулся выше. Вот тут-то его и подловили. Там, на верхней площадке, услышав его топот, задержались двое в масках. Один из них уже вскинул автомат, но второй придержал «ствол» и сказал:
— Этот пригодится, я его знаю!
Таран услышал эти слова и даже открыл глаза, но по инерции проскочил еще шаг. Рвануться назад он не успел, его сцапали за руку и завернули ее за спину. Бац! — второй боевик крепко долбанул его по голове, и Юрка потерял сознание. Молодчики подхватили обмякшее, оглушенное тело под руки и вытащили в тамбур, а потом на лестницу, находящуюся под навесом из гофрированной жести. Буквально впритык к верхней ступеньке этой лестницы стоял зеленый «УАЗ»-«санитарка» с работающим мотором и открытыми задними дверцами. Если б Таран был в сознании, то, наверно, сумел бы узнать эту машину…
Однако Таран ничего не разглядел. Его, бесчувственного, запихнули в кузов, где и без того было народу как сельдей в бочке. Да еще сюда же и два его конвоира втиснулись, захлопнув за собой дверцы. «Санитарка» не спеша покатила по двору, миновала надпись «НАДЯ», оставленную Юркой напротив окна 27-й палаты, и поехала дальше, через ворота, уже открытые для посетителей.
Таран очухался только тогда, когда «уазка» уже давно миновала КПП дивизии и проехала почти двадцать километров в сторону города. Впрочем, хотя он и сумел открыть глаза, но все равно соображал плохо. К тому же ни рукой, ни ногой пошевелить не мог. Не оттого, конечно, что его парализовало, а оттого, что его придавили к борту и полу сразу несколько человек. Открытые глаза могли видеть только чей-то камуфляжный бушлат, кусочек потолка и приклад автомата.
Конечно, еще были уши, но никаких звуков, способных хоть как-то прояснить ситуацию, он не слышал. Только мотор урчал, рессоры изредка поскрипывали да народ сопел в полутемном кузове, куда свет поступал лишь через узкие матовые окошечки.
Постепенно в Юркиной гудящей голове кое-как налаживались причинно-следственные связи. Он постепенно начинал вспоминать последовательность событий и более-менее понимать, что с ним произошло. И даже делать кое-какие выводы в отношении своей грядущей судьбы. Получалось, вообще-то, что жить ему осталось недолго. Ясно ведь, что эти головорезы, совершая свой дерзкий налет, ставили целью кого-то похитить. Причем не абы кого, а весьма конкретных людей, находившихся за второй железной дверью. И ежу ясно, что они не рассчитывали обнаружить там Тарана. То есть он был им совершенно не нужен. В живых такого «ненужного» оставлять не стоило, надо было пристрелить на месте. Тем не менее взяли живьем, запихали в кузов, где и без того яблоку негде упасть. Может быть, похитителям нужно было просто, как Шамилю Басаеву в Буденновске, побольше народу захватить? Нет, что-то не похоже. Не стали же они хватать лаборанток, хотя их наверняка штук восемь в четырех комнатах находилось. А то и дюжина.
Нет, все-таки им нужны были именно те, что находились за взорванной дверью. И Тарана тоже прихватили не просто так, не из человеколюбия. Значит, зачем-то он нужен. Только вот зачем и кому — надо подумать.
После этого Юркины мозги стали соображать еще лучше. По идее, конечно, он мог срочно понадобиться многим. Например, дружкам Трехпалого или его кавказского приятеля. А может, кому-то из московских товарищей, кто за Лизкины безобразия захотел спросить ответа. Но кроме этих, совсем недавних, дел были и летние. Дядя Вова хоть и покинул мир иной, но его соратники могли докопаться, кто его туда спровадил. И у Самолета с Костылем, взлетевших на воздух вместе с дачей полковника Мазаева, тоже какие-то наследнички могли найтись. Кстати, и у самого полковника тоже. Молодчики эти в госпитале очень уж профессионально работали. Может, это вообще руоповцы, которые докопались до МАМОНТа? Отловят Тарана и начнут его колоть на показания против Птицына? Фиг его знает, что тут, в губернии, заворачивается! Может, это дело как-то связано с теми компактами, которые Юрка из Москвы привез?
Именно в эти мгновения Таран с особой душевной болью ощущал себя некой мелкой штуковиной, не то щепкой, не то букашкой, затянутой в бешено крутящийся водоворот событий. Какие-то мощные силы, столь же могучие и беспощадные, как два встречных водных потока, закрутили этот водоворот, а Юрка вынужден был барахтаться в нем, не зная ни истинных причин всего этого коловращения, ни того, какое влияние оказывает сам на развитие событий. Барахтаться, спасаться, драться, убивать… То выполняя чьи-то приказы, то просто ради самозащиты. Но всякий раз — толком не понимая, что происходит на самом деле. Кто выигрывает, кто проигрывает, кто остается при своих? Ему это знать не положено. Потому что для тех, в чьи схватки и интриги его вовлекали, он вовсе не человек. Так, инструмент, фишка, которой делают правильные или неправильные ходы. Шарик рулетки, который может приносить или отбирать деньги, маленькая гирька, которую бросают в нужный момент, чтобы склонить чашу весов на свою сторону…
Читать дальше