Александр Белов: Бригада 15. Тень победы

— Надо выбираться отсюда, — пояснил он, накидывая на плечи Степанцова красный шелковый халат,

— К чему такая спешка? — поинтересовался Степанцов.

— У меня такое ощущение, — Белов помедлил, — что нам предстоит еще один раунд. И, может быть, самый тяжелый.

На площадке перед главным входом народу было немного. Зеваки еще не успели переместиться из зала на улицу. Белов, все еще с полотенцем в руке, Степанцов в красном халате и Ватсон с чемоданчиком в руке проскочили между рядами секьюрити и подбежали к лимузину. У машины их ждала Лайза. Шмидт прикрывал отход. Он проследил, чтобы все сели, и прыгнул за руль, отметив, как заметался у борта второго лимузина лысый коротышка, водитель Буцаева.

В объемистом чреве беловского девятиметрового «Кадиллака» уже сидел промокший до нитки Злобин.

Саша посмотрел на него с удивлением и бросил ему полотенце Сергёя:

— На, оботрись, что с тобой случилось? Ты что, в заливе искупался?

— Да так, — сказал тот, вытирая мокрую голову, — машину мыл. Керхерком.

— Хорошо что керхерком, — пошутил Белов, — а не чем-нибудь в рифму. А зачем мыл?

Шмидт опустил перегородку, отделявшую передние сиденья от салона, и крикнул:

— Некогда объяснять! Держитесь крепче, взлетаем! — и лимузин, распоров темноту яркими лучами фар, рванул вперед.

Белов обернулся. Позади них Буцаев, Гога и Хасан торопливо грузились в свой лимузин. Роман Остапович размахивал руками и ругался, судя по его виду, не выбирая выражений. Лайза тоже видела это. Губы у нее задрожали, она зябко передернула плечами,. и тихо сказала Саше:

— Этот человек в белой шляпе... Я знала, что он не остановится...

— Точно, сам не остановится, если ему не помочь из гуманных соображений,— согласился Шмидт и добавил уже другим тоном: — Осторожно!

Он заложил резкий вираж, пустив почти четырехтомную машину в занос. Сказалась выучка спецназовца: Шмидт умел водить все, что движется, начиная от газонокосилки и заканчивая боевым вертолетом. При прочих равных условиях — а ведь лимузины были похожи, как две капли воды, — у Буцаева не было никаких шансов догнать Белова.

Реваз среагировал с опозданием: их лимузин, визжа покрышками, проскочил нужный поворот. Пришлось останавливаться и сдавать назад.

За это время Шмидт, пробившись сквозь решетку бруклинских улиц, выехал на набережную Потомака и уже подъезжал к Бруклинскому мосту.

— Слушайте, что вообще происходит? — спросил окончательно сбитый с толку Ватсон.

— По-моему, нас элементарно хотят мочкануть, — жизнерадостно ответил слегка подсохший Витек и хлопнул сидевшего напротив него на заднем сиденье боксера по колену.

Сергей поправил накинутый на голое тело красный халат с надписью Russia. Четыре шрама на груди боксера снова побелели и стали почти невидимыми. По его лицу блуждала счастливая улыбка. Казалось, переплет, в который они попали, его мало волнует. Чемпионский пояс он держал на коленях.

Ватсона, наоборот, била нервная дрожь. Он заявил, что ему надо срочно выпить, и открыл мини-бар, вделанный в боковую стенку лимузина. В нем зажегся свет, и на подносе выехали хрустальные стаканчики. Доктор взял было один, но в этот момент Шмидт заложил очередной крутой вираж; стаканчик упал .на пол и закатился под сиденья.

— Ладно, потом выпью, — пробормотал Ватсон и закрыл бар.

— Например, на собственных поминках, — уточнил Витек и, увидев изменившееся лицо Лайзы, сконфуженно извинился: — Пардон, это я опять удачно пошутил.

Белова вдруг сдержанно рассмеялся, а потом, заметив недоумение в глазах друзей, сказал:

— По крайней мере, я уверен в одном: при любом раскладе мы обязательно попадем во все сводки новостей.

— Честно говоря, я не настолько тщеславен, — заметил Ватсон. — И вообще...

Он не успел договорить. Раздался звонок радиотелефона, вмонтированного в стену лимузина. Все замолчали. В наступившей тишине хорошо было слышно, как глухо работает подвеска мчавшейся на полной скорости машины. За темными тонированными стеклами мелькали городские огни. Звонок повторился, потом еще и еще раз. Белов взял трубку...

Буцаев уже понял, что лимузин Белова им не догнать. С каждой минутой тот уходил, отрывался все больше и вскоре мог оказаться вне зоны действия пульта дистанционного управления. Медлить было нельзя. Роман Остапович снял трубку радиотелефона. Ему ответил Белов. Буцаева неприятно поразило то обстоятельство, что голос у его врага был самый обычный, ни следа, ни намека на волнение или страх в нем не было. «Ничего, посмотрим, как ты у меня запоешь через минуту», — подумал Роман Остапович.