Альберт Байкалов - Все дело в отваге

– Что «мама»?! – сорвалась на фальцет Анастасия Федоровна.

Матвей натянул футболку:

– Я разве на что-то претендую?

– Матвей, не обращай внимания. – Ирина осуждающе посмотрела на мать: – Мы, кстати, еще официально не развелись.

– Поступай как знаешь! – махнула рукой Анастасия Федоровна и вышла.

– Ключи от машины на столе в зале. Там же документы. – Матвей посмотрел на Иру: – Генеральная доверенность у тебя есть. Можешь хоть сейчас забрать. Там я ее немного помял…

– О чем ты говоришь? – смутилась Ирина. – Не нужна мне машина.

Матвей опустился на кровать:

– Как вы живете?

– А ты?

– Нормально, – он пожал плечами и оглядел спальню, словно впервые в ней оказался. – Не думаешь вернуться?

– Пока нет, – покачала головой Ирина и отвела взгляд в сторону.

– Скажи, – Матвей на секунду задумался, пытаясь сформулировать вопрос, – у тебя кто-то есть?

– Нет, – она покачала головой. Однако Кораблев понял, что это не так.

– Хорошо, – он зевнул, едва успев прикрыть рот ладонью. – Пойду умоюсь…

Когда Матвей вышел из ванной, женщин уже в квартире не было. Он прошел на кухню, заглянул в холодильник. Пусто. Взял бутылку минеральной воды, плеснул в стакан и выпил. Потом уселся на стул и задумался. Как ни крути, а придется искать не только работу, но и жилье. Эту квартиру он оставит жене и сыну. Иришка не сможет долго жить с матерью. Да и Анастасия Федоровна не успокоится, пока он здесь.

Катя открыла глаза. Сквозь щели в сарай заглядывало едва поднявшееся из-за горизонта солнышко. Жмурясь от удовольствия, она потянулась. Приятно зашуршало под покрывалом сено. Такой отдохнувшей и счастливой Катя себя никогда не чувствовала. А всего-то надо было уехать подальше от людей, в глушь, стряхнув с себя заботы сумасшедшего города. Только подумать, бабке почти девяносто лет! Живет себе здесь древняя старушка, вокруг, на многие километры, ни души, а ей хоть бы что. Радуется каждый день наступившему утру, собирает в окрестностях грибы и ягоды, доит козу Чернушку, кормит слепого пса Тумана, который сторожит все это хозяйство, полагаясь на слух и чутье.

Скрипнули двери.

– Катя! – негромко позвала Таня. – Просыпайся. Травка сейчас силу набрала. Есть такая, которую вовсе только утром, по росе, рвать можно.

– А ты где была? – нежась на душистом сене, спросила Катя.

– Так самовар помогла раздуть Авдотье.

Утро вступало в силу. Катя шла по двору босая, а душу переполняла радость, схожая с ожиданием непременного чуда.

«Может, оставить вот так вот все, квартиру, работу, заботы?.. Даже паспорт, – думала она. – Приехать сюда и поселиться у бабушки. Носить ей воду, козу доить. А когда помрет, остаться здесь вместо нее. Просто жить…»

Попив чаю, заваренного на душистых травах, и поев блинов, отправились по лугам. Оказавшись за руинами крайнего дома, Катя сняла кроссовки, немного постояла, дожидаясь, когда ступни привыкнут к шелковистой траве, и, жмурясь от удовольствия, пошла. Наблюдая за вылетающими из-под ног кузнечиками, она не могла надышаться чистым, наполненным ароматом луговых цветов воздухом. Над землей носились птички, где-то пел жаворонок, далеко в лесу куковала кукушка. Легкий ветерок шелестел в кронах берез. Казавшееся в городе жарким и агрессивным солнце здесь было ласковым и нежным.

– Поди сюда, – позвала Татьяна. Она опустилась на корточки у бурно разросшегося куста и что-то высматривала под ногами.

Катя присела рядом.

– Вот, смотри, – Татьяна осторожно выбрала среди травинок стебель с расположившимися звездочкой яйцевидными листочками и сорвала. – Это мелисса. Настой снимает одышку, понижает давление, устраняет боль в сердце и возбуждает аппетит.

Катя слушала затаив дыхание, стараясь не пропустить ни слова. Так, не спеша, они прошли через рощу, миновали поле. Время летело незаметно. К полудню пальцы на руках у Кати стали зелеными. От приятной усталости заныла спина.

– Утомилась? – спросила Татьяна.

– Нет, – соврала Катя.

Татьяна сдвинула висевшую на боку холщевую сумку на живот и уложила в нее траву.

– Пойдем на пруд.

– Ты часто сюда ездишь? – спросила Катя.

– Нет, – покачала головой Татьяна, глядя себе под ноги. – С прошлого лета не была.

– А как же здесь бабушка живет? – удивилась Катя. – Совсем одна.

– Так не живет она уже давно, – ответила Таня.

– Как это?

– Вот так, – она улыбнулась. – Не бойся. Пошутила я.

Тем не менее Кате стало не по себе. Шутка в этом глухом и забытом людьми месте показалась ей жестокой.