Альберт Байкалов: Все дело в отваге

Пройдя еще немного, Матвей увидел впереди лежащих в воде людей. Он осторожно подошел ближе. Двое мужчин и женщина в такой же одежде, как и раненый, в разных позах застыли в болотной жиже. Проверять, остался ли кто-то среди них живой, смысла не было. Все лежали лицом вниз. Зеленоватая вода вокруг была окрашена в алый цвет. Матвею достаточно было пары минут, чтобы установить, с какого места стреляли и куда ушли. Зеленая ряска, еще не успевшая затянуться, образовывала неширокую полосу черной воды в направлении трассы. Сокрушенно вздохнув, он отправился обратно.

Треск автоматной очереди, раздавшейся где-то совсем рядом, заставил Кораблева броситься к машине бегом. Он на ходу достал пистолет.

«УАЗ» стоял на старом месте.

– Ну, что там? – с тревогой спросила Марта, когда он рванул дверцу на себя.

– Поехали! – Матвей махнул рукой. – В больнице стреляли.

Девушка рванула машину вперед.

Николай Егорович шел первым. Осторожно ступая, он спускался по лестнице. Следом, придерживая под руки Данилу, ковыляли толстяк и седой мужчина, которого, как выяснилось, звали Руслан Геннадиевич. Оба с энтузиазмом взялись помогать «брату».

Следом брела женщина. Она вдруг замкнулась и теперь больше молчала.

Шествие замыкала Катя. Она не верила, что бандиты так просто ушли. Скорее ждут темноты либо задумали какую-то другую пакость.

Громила, в которого стреляла Катя, одним остекленевшим глазом смотрел в потолок. Второй оказался выбит картечью. Катя даже зажмурилась и задержала дыхание, проходя мимо него. Ее затрясло, ноги стали плохо слушаться, а в голове зашумело.

«Только бы не упасть, – твердила она себе. – Боже, помоги!»

Вот и лестница. Николай Егорович поднял руку, чтобы все остановились, и выглянул из-за угла. Не увидев ничего, что могло бы его насторожить, шагнул на первую ступеньку.

– Стой! – едва оказавшись на первом этаже, негромко скомандовал охотовед.

Катя замерла на месте. Толстяк и Руслан послушно, словно роботы, тоже выполнили команду. Лишь женщина, что-то бормоча, продолжала спускаться по лестнице.

Николай Егорович неожиданно пошел не к выходу, а свернул в коридор. Катя вопреки его инструкции спустилась следом. В это время охотовед щелкнул задвижкой и открыл массивные, единственные уцелевшие здесь двери.

– Вот это да! – вырвалось у него.

Катя подошла к нему и встала сзади.

– Что там? – боясь посмотреть, тихо спросила она.

– Твари, – словно не слыша ее, процедил сквозь зубы охотовед.

Она пересилила себя и выглянула из-за его спины. Взору открылась небольшая комната. Единственное окно было до половины заложено кирпичом. Остальная часть закрыта массивной, грубо сваренной решеткой. Вдоль забрызганных кровью стен стояли четыре кровати. Матрацы, одеяла валялись на полу. Среди них четыре трупа. Все они были либо без ног, либо у них отсутствовали руки. Обрубки были забинтованы.

– Все ясно, – отвернувшись, проговорила Катя. – Фабрика по производству инвалидов.

– Зачем? – удивился Николай Егорович.

– Попрошайки, тем более такие, сейчас в цене, – стараясь не вдыхать запах крови, ответила молодая женщина. – В крупных городах дороже проституток.

– Я думал, эти изуверы только органами торговали, – Николай Егорович стянул с головы кепку, вытер ею лицо.

– Все с двойной выгодой. – Катя поежилась, неожиданно поняв, что, если бы не случай, она, возможно, была бы среди этих людей.

– Да, втянула ты меня, девка… – пробормотал охотовед.

Он развернулся и направился в сторону фойе. Катя засеменила следом. В этот момент хлопнула входная дверь. Николай Егорович вскинул карабин и, не оборачиваясь, сделал Кате знак рукой, чтобы она встала у него за спиной. Она подчинилась. Охотовед прокрался вдоль стены и выглянул из-за угла.

– Это сестра Глория вышла, – раздался голос толстяка.

– Почему вы ей позволили это сделать? – Николай Егорович опустил ствол карабина.

– Человек волен делать то, что ему хочется, – проблеял дружок толстяка.

Автоматная очередь, прогремевшая на улице, заставила охотоведа присесть.

– Что это? – немея от страха, спросила Катя.

– Снаружи нас ждут, – подтвердил Николай Егорович догадку молодой женщины.

– Эй, вы! – раздался бесстрастный голос из темноты левого крыла здания. – Бросайте оружие…

Катя вскинула ружье. Однако ее опередили. Раздался оглушительный треск. Она зажмурилась и присела. Совсем рядом дважды грохнул карабин Николая Егоровича. Стрельба стихла. Во внезапно наступившей тишине Катя отчетливо различила звук упавшего на пол автомата.