Евгений Сухов: Я — вор в законе: Мафия и власть

— Того нет, зато есть другие, — с усмешкой отозвался Алик. — Академики вон куда взлетают нынче — в Кремле гнездо норовят свить!

— Ну это ты про академиков советского розлива… Я говорю про Егора Сергеевича Нестеренко — вот это был академик высшей пробы, не то что нынешние… Все в своих руках держал. Каким могучим оркестром дирижировал. Вон какие люди под его музыку плясали. Жаль старика. Сколько уже прошло, как его в самолете взорвали?

— Да, пожалуй, около двух лет будет! — Алик нахмурился. — Нет, Нестеренко под конец сильно сдал. Все дела перекинул своему ученичку… Он нам чуть всю песню не испортил. Вместе с генералом Артамоновым. Хорошо, генерала удалось вовремя вывести из игры…

— Кстати, этого нестеренковского выкормыша еще рано сдавать в архив, — назидательно заметил Петр Петрович. — Он как птица Феникс запросто из пепла возрождается. Глядишь, еще и нам пригодится. Помнишь, кто в старину Русь спас — кого пришлось звать, чтобы пришли и порядок в государстве навели? Варяги!

— Думаешь, и нам придется обращаться к «варягам»?.. — со зловещей улыбкой тихо спросил Алик.

— Не исключаю, — кивнул Петр Петрович и уселся в глубокое кожаное кресло в углу, знаком пригласив Алика присесть рядом. — Случайные люди полезли во власть. Да и в бизнес тоже. Чумазым не понравились итоги приватизации — они хотят все переиграть под себя. Вон нашего сибирского металлурга с шумом выпихнули из страны, в Питере в последнее время черт знает что творится — даром что город славных киллерских традиций. Раньше там царей и секретарей обкомов убивали, а теперь за бизнесменов и депутатов взялись… А с торговым флотом недавно какая там катавасия закрутилась! Слава богу, что этого выскочку младшего Гаврилова замочили. Это его папаше был добрый сигнал — чтоб знал свое место и не зарывался!

— И кого же за торговый флот нужно благодарить? — Алик расстегнул воротник рубашки и ослабил узел галстука.

— Кого же еще — Владислава Геннадьевича, Варяга нашего славного.

— Ага. Так не рано ли «варяги» пожаловали?

— Кто его знает, Алик. Но эти «варяги» нас не спрашивали. Сами пришли, как видишь.

— Так, может, это непорядок, Петр Петрович. Как думаешь?

— Не знаю. Не знаю. Последнее время он, конечно, странно себя ведет. Ему-то этот «Балторгфлот» на какой ляд сдался? Может, в детство впадает? С сынишкой кораблики решил попускать? Так у него для домашних забав есть оловянные солдатики, пистолетики, пулеметики, самолетики «Госснабвооружения»…

— Мне тоже, Петя, не нравится это его новое увлечение, — хмуро встрял в разговор Витя. — Он прет как носорог — хочет всех конкурентов с оружейного рынка выдавить и явно намерен подгрести под себя вообще весь оборонный заказ. А торговый флот ему нужен для беспрепятственного вывоза оружия за рубеж. Когда круг замкнется, он будет монополистом. А нам такой монополист не нужен!

— Не нужен, верно, — кивнул Алик. — Поэтому я и предлагал Варяга попридержать. И сейчас повторяю: Варяга надо тормознуть!

— И как ты хочешь это сделать?

— Есть варианты… Но об этом потом. — Алик взглянул на часы. — У нас еще есть минут двадцать… Пока наш общий друг не пришел.

— А что, и он будет? — удивился Петр Петрович.

— Да, я его еле уговорил. Он же у нас шибко опасливый. Тени собственной боится. Ты вспомни: когда с ним разговариваешь — даже один на один, — глазки так и бегают, как перепуганные крольчата. Ну, ничего, сегодня уж мы его раскрутим на полную катушку.

Алик встал, подошел к бару, взял бутылку виски и плеснул себе в низкий стакан.

— Так вот, коллеги. Нам надо срочно решать четыре проблемы. Нефтяные и газовые дела. Металл. Оружие. По нефти… Сейчас самые главные события будут на Кавказе. Из-за кавказской нефтяной трубы все передрались. Азербайджанцы, грузинцы, чеченцы… Ладно, пускай пока пошумят. Мы посмотрим, как дело повернется, — и эту трубу в конечном счете приберем к рукам. Боюсь, как бы не пришлось поучаствовать в маленькой победоносной войне.

— После чеченской кампании никто воевать не захочет. Ни армия, ни Госдума, ни Кремль, — возразил Петр Петрович, прохаживаясь около бильярдного стола.

— Есть варианты! — отрезал Алик. — Возможно, ситуация изменится к весне. Возможно, опять будет новый премьер… Мы можем и об этом позаботиться. Вторая проблема — металлургия. Тут полный облом — куда ни глянь. Мы только начали своих людей расставлять на крупнейших комбинатах — так там чуть ли не революции начались! Регионалы, суки, стали права качать… С ними тоже придется разобраться. Теперь оружие. Тут есть кое-какие наметки — и они связаны с возможными изменениями в нашей кавказской политике. Если там будет новая заваруха, придется генералов и ВПК подкормить. Приласкать, денежек подбросить. Именно мы и должны это сделать. Сейчас, я так полагаю, кроме нас, матушку-Россию никто не сможет отстоять. Вы посмотрите, что кругом делается. Старая гвардия ни на что уже не способна! Коммуняки полностью просрали все! А ведь их любимый Сталин кое-чего все же соображал… Все орали: железный занавес, железный занавес! А он, хитрован, просто не позволял своим красным директорам залезать в долги. Вон при Лене Брежневе как только этот самый железный занавес чуть приподняли — сразу вся номенклатурная шантрапа поперла на Запад! Кто сейчас громче всех разоряется про утечку капиталов из России — эти самые старые коммуняки, при которых основная утечка капиталов и началась. Они же наделали миллиардных долгов, а теперь нам за них расплачиваться. Да и эти реформаторы херовыми игроками оказались.