Джеральд Сеймур: Бомба из прошлого

Накануне вечером майор Яшкин изменил или уничтожил все документы, касавшиеся «РА-114». Теперь, если верить бумагам, «РА-114» не только не существовало, но и даже не было произведено. Сумерки сгущались, день клонился к вечеру Похолодало, и ледяной дождь сменился снегом. Тележка, покряхтывая, катилась по окраине лежащего за ограждением города, и колеса оставляли за собой похожие на трамвайные линии. Асфальтированная дорога осталась позади, дальше шла гравийная. До дома оставалось недалеко. Мимо проползали березовые и сосновые рощицы, крохотные участки, на которых местные жители выращивали овощи, домишки с печными трубами, из которых тянулся темный дымок, тающий в бездне набирающей силу метели. Будь то, что майор вытащил из бункера участка номер 19, меньше и легче, он вынес бы это через дырку в проволочном ограждении, где уже не было никакой сигнализации и никаких часовых — в войсках шло сокращение.

Все смешалось и спуталось в Арзамасе-16, городке без имени и истории, не отмеченном ни на одной карте Нижегородской области. Этому городку майор отдал годы жизни, профессионализм и преданность. И ради чего? Олег Яшкин не считал себя ни предателем, ни вором — он чувствовал себя обманутым и преданным.

Дом у него был одноэтажный, наполовину кирпичный и наполовину деревянный. Невысокий забор отгораживал дорогу от небольшого огорода. За тускло освещенными окнами помещались гостиная, спальня, ванная и кухня. Майор Яшкин жил здесь восемнадцатый год, с тех пор как переехал с женой из блочного дома за колючей проволокой. Детей у них не было. Майор не рассказал ей о том, что сделал, но попросил испечь яблочный пирог и оставить его на крылечке перед домом.

Солдаты сняли с тележки каталожные ящики и завернутый в мусорные мешки контейнер и получили в награду пирог. Придя на следующее утро на службу, майор напишет приказ, согласно которому все трое будут переведены в части, дислоцирующиеся поближе к тем местам, откуда их призвали, и в сотнях километров от Арзамаса-16. На всю подготовку у Яшкина было лишь четыре дня, но он не терял время зря. Поздно вечером, лежа в постели, он расскажет жене о том, как обошлись с ним четырьмя днями ранее.

Солдаты забрали тележку и растворились в снежном вихре.

Ящики были тяжелые, но майору все же удалось перетащить их мимо занесенной снегом машины к крыльцу. Они сыграли свою роль. Остался только завернутый в мешки предмет, РА-114. Поднатужившись, майор перенес его за дом. Зайдя в сарай, он снял шинель, китель и брюки и повесил на вбитые в стену гвозди. Потом, уже поеживаясь от холода, переоделся в рабочий комбинезон, взял инструменты, кирку и лопату, и вышел во двор. Накануне сосед Яшкина, занимавший должность замполита, долго наблюдал за ним из-за забора, а потом спросил: «Что ты делаешь, Олег? Роешь себе могилу? Не старайся так, тебя уже не видно». Яшкин ответил заранее подготовленной ложью насчет лопнувшей трубы. Замполит расхохотался. «Много в туалет ходишь, Олег, вот трубы и не выдерживают». Сосед вернулся в дом. Дверь захлопнулась. Майор работал до полуночи. Выбравшись, наконец, из ямы, он забрал фонарь и прошел в кухню. Жена ни о чем его не спросила.

Яшкин опустил завернутый в мешки контейнер на край ямы и с минуту стоял, переводя дух. Оружие, лежавшее в контейнере, могло выдержать перевозку по любому бездорожью. Он подтолкнул контейнер к яме, и тот, перевалившись через край, свалился с двухметровой высоты на глинистое дно, где от растаявшего снега уже собралась лужа воды. Яшкин не видел, как лег контейнер, да это было и неважно.

Возле дома уже давно, несколько недель, лежали полоски свинцовой обшивки, которыми майор собирался обложить печку, но теперь использовал по другому назначению: накрыл ими пластиковый контейнер. Оставалось только засыпать яму землей, похоронить то, что он принес домой.

Яшкин хотел закончить все до того, как жена вернется домой. В Зоне предмет, лежавший на дне двухметровой ямы, называли «Жуковым» — в честь советского полководца, Георгия Константиновича Жукова, прославившегося победами под Ленинградом и Сталинградом, освободившего Варшаву и взявшего Берлин, самого известного из героев Великой Отечественной войны. Жуков умер девятнадцать лет назад, и тот факт, что оружие назвали именем человека, внушавшего страх не только врагу, говорил о многом. Майор Яшкин, офицер 12-го Управления, знал, что свинцовые листы будут маскировать радиационное излучение.

Он не знал, когда вскроет это захоронение, да и не особенно об этом задумывался. Сейчас ему предстояло рассказать жене о том, какое будущее их ждет. Сделать это нужно было сегодня, не откладывая на другой день. Она еще не знала, что 20 марта в 16.05 его вызвали к командиру, а в 16.11 он вошел в кабинет генерала, который, не предложив даже присесть, но, уставившись в лежащий на столе лист, сообщил, что из-за уменьшения финансирования численность размещенных на территории Арзамаса-16 подразделений 12-го Управления сокращается на тридцать процентов и офицерам с большим сроком службы и высокой зарплатой грозит увольнение к концу текущего месяца. Потрясенный новостью, майор Яшкин успел лишь спросить, что будет с пенсией подлежащих сокращению офицеров. Генерал пожал плечами и развел руками, как бы говоря, что и сам ничего не знает. Далее Яшкин узнал, что последним днем службы станет для него последний день месяца, и что домик, который он занимает, будет передан ему в знак благодарности за долгую и верную службу. Никаких торжественных мероприятий не запланировано. Ни речей, ни прощания с Управлением, в котором он прослужил тридцать два года. Генерал взял ручку, вычеркнул из списка фамилию майора Яшкина и бросил взгляд на часы, давая понять, что список большой, что своей очереди дожидаются другие, так что вы, товарищ майор, уж выметайтесь, пожалуйста, побыстрее.