Неизвестный автор - Двойной удар

Фрэнк вылез из машины, держа мальчика.

Фрэнк почувствовал жгучую боль в плече, но не выпустил ребенка. Из последних сил он прижимал к себе мальчика раненой рукой, продолжая отстреливаться здоровой. Когда он оказался в тени деревьев, то вдруг увидел две спокойно стоящие фигуры. Они обернулись на шум, и Фрэнк остановился как вкопанный. Он не мог поверить собственным глазам!

— Гриффит и Занг! — прошептал Фрэнк и бросился в кусты.

Сзади раздались крики погони.

На следующий день на окраине города было тихо и безмятежно.

Редкие прохожие переходили улицу, не обращая внимания ни на людей, ни на повозки, ни на машины.

Пожилая китаянка, прижимая к себе какой-то сверток подошла к дому, где находился католический приют для детей-сирот.

В открытое окно были видны монашки, играющие с детьми, и она позвонила в дверь.

В доме раздался звонок.

Молодая монашка открыла дверь. У ее ног лежал белокурый младенец.

— Бедняжка, — сказала монашка и взяла ребенка на руки.

Шумный восточный порт был полон маленьких лодок и сновавших в разные стороны потрепанных катеров. Всюду царила суета, и никто не обращал внимания друг на друга.

Фрэнк стоял на причале с ребенком на руках.

Несколько лодок тихо терлись о берег своими боками. Фрэнк выбрал одну из них. Он кивнул старому китайцу, хозяину лодки, и тот утвердительно ответил. После быстрого немого разговора Фрэнк, крепко прижимая ребенка, прыгнул в лодку. Лицо его перекосилось от боли. За ночь оно у него посерело и осунулось.

Фрэнк сел на корме.

Старый китаец завел свой видавший виды мотор, и через несколько минут они были в открытом море…

Прошло двадцать пять лет.

Солнце продолжало светить миру. Был ясный и светлый калифорнийский день. Толпы людей заполняли широкие улицы Лос-Анджелеса. Всюду висели рекламы Голливуда, и между пальмами удобно устроились портреты кинозвезд. На этом празднике жизни всем хотелось быть красивыми и везучими.

В одном из многочисленных гимнастических залов города молодые девушки старались сделать свои гибкие и упругие тела еще более прекрасными.

— Все еще больно, — говорила одна из них, лежа на тренировочном коврике, как кошка, потягиваясь под мощными руками молодого тренера, делавшего ей массаж.

Девушки с восхищением смотрели на молодого атлета с хорошо развитыми мышцами, может быть даже чересчур хорошо развитыми.

Девушки с восхищением смотрели на молодого атлета с хорошо развитыми мышцами, может быть даже чересчур хорошо развитыми.

— Мне очень жаль, — сказал тренер, все еще растирая стройные ноги девушки. — Надо расслабиться… Прекрасно, молодчина…

Молодой человек вскочил на крепкие ноги, плотно обтянутые трико.

— Вы знаете, как важно научиться делать растяжку?… Тогда у вас никогда не будет травм. — И его нога стремительно и высоко взлетела вверх, как у первоклассного танцовщика.

— Вы знаете, как важно научиться делать растяжку?… Тогда у вас никогда не будет травм. — И нога Чета стремительно и высоко взлетела вверх, как у первоклассного танцовщика.

Девушки захлопали. Молодому тренеру это явно понравилось.

— Вот смотрите, — продолжал он, — у меня большие ноги, я занимался каратэ и могу в любую секунду сделать шпагат.

Его слова не остались пустым звуком — шпагат был сделан с легкостью, которой, казалось, трудно было ожидать от такого мощного тела. Парень рисовался. Поклонницы были в восторге.

— Прошу прощения, — сказал девушкам вошедший пожилой тренер, — не уходите. А вы подождите меня там, — добавил он маленькому толстому китайцу, стоявшему рядом с ним.

Говоривший был Фрэнк, и его нельзя было не узнать, хотя он сильно поседел и поэтому брился наголо, усы его поредели, и весь он как-то усох. Но взгляд был твердым и решительным, как раньше.

— Чет, поди сюда! — позвал он молодого человека.

Чет нехотя подошел к Фрэнку.

Спутник Фрэнка странно посмотрел на юношу.

Фрэнк молча перехватил его взгляд, как бы останавливая слова, которые вот-вот должны были сорваться с его губ.