Александр Бушков - Бешеная

– Готова, – сказала Даша.

– Не выдала ли ты доверенных тебе частиц великой тайны? Не осквернила ли посторонние уши предназначенными лишь для посвященных знаниями?

– Не осквернила, – сказала Даша, гадая, долго ли этот болван будет держать ее на коленях – черная материя была натянута прямо на досках пола, и стоять так в одних тонких колготках было весьма неудобно: в правое колено впивался край доски, приколоченной чуть повыше соседней.

– Я доволен тобой, сестра, – величественно кивнул он.

И тут же на голову, повыше левого уха, обрушился тяжелый, узкий предмет, мгновенно погасивший сознание…

…Даша медленно приходила в себя. Голова раскалывалась, вокруг жужжали голоса, вразнобой повторявшие, похоже, одно и то же слово, длинное, звучавшее ругательством, в глаза проник свет…

– Открой глаза, тварь, не притворяйся! – резко бросил кто-то, казалось, висевший высоко в воздухе над ней.

Вслед за тем последовал пинок в бок, довольно чувствительный. Решив, что притворяться глупо, Даша открыла глаза. Сначала все так и поплыло, но вскоре она поняла, что окружающее выглядит столь диковинно оттого, что она смотрит из совершенно непривычного и унизительного положения – лежит навзничь на полу, спиной, затылком и связанными руками чувствуя все его неровности и выбоины, а над ней стоят несколько человек. Она прижала подбородок к груди, глянула вниз. Одежду с нее не сняли, и амулет по-прежнему висел на месте. Но связали ее по запястьям и лодыжкам качественно – как ни рвалась, не могла ослабить путы. А услышав злобный, издевательский смех, перестала биться, чтобы не доставлять им удовольствия…

Прямо над ней стояли Мастер, его помощник, заманивший Дашу в баньку, Паленый и тот, что нюхал кокаин. При взгляде на те рожи, что не были скрыты масками, Дашу невольно передернуло. Неподалеку повизгивала собака. Остальных сатанистов Даша не видела, но они стояли где-то поблизости – они-то и издавали звуковое сопровождение, талдыча то самое непонятное слово. Судя по тому, сколь глухим эхом отдавались их голоса, действо происходило в том самом амбаре. Высоко над Дашей был затянутый черным потолок со свисавшими с него на веревках сушеными жабами, чучелами сов, лисьими хвостами, вырезанными из дерева уродцами. Свечей горело несметное количество, они мерцающим поясом тянулись вдоль стены, насколько доставало взгляда из Дашиной неудобной позиции.

– Ну, и как ты себя чувствуешь, проклятая шпионка? – без всякой злобы спросил Мастер.

Даша молчала. Она во все глаза смотрела на продолговатый предмет, поблескивающий в руке Паленого. Широкое, начищенное лезвие штык-ножа какой-то неизвестной модели так и сияло, отражая десятки колышущихся огоньков. А в другой руке он держал дешевенький красный шарфик, украшенный черным чертенком…

Вот теперь ей стало весьма не по себе. У стоявшей над ней четверки глаза были дикие и пустые, словно освещенные случайным отблеском фар стеклянные шарики. А сгрудившиеся поодаль рядовые сатанисты, судя по их истеричным, визгливым голосам (да и тому, что она видела в горнице), уже вогнали себя в состояние полной и законченной шизы, логикой и уговорами на них нечего и пытаться воздействовать…

И все же присутствия духа она не потеряла. Не дождутся, твари. К тому же… А стоит ли паниковать, собственно? Все это могло оказаться очередной проверкой и частью неизвестного ей ритуала. Но шарфик и клинок! Во всех трех случаях эксперты утверждали, что убийство могло быть совершено штык-ножом военного образца – а этот тесак определенно напоминал самый что ни на есть классический штык-нож какого-нибудь «вероятного противника»…

– Я чиста перед братьями и сестрами, Мастер, – выговорила она ничуть не дрожащим голосом.

Повернула голову набок и дернулась от тупой боли – похоже, этот гад просто-напросто врезал ей в баньке ребром ладони повыше уха, старый и действенный прием…

Слаженное бурчанье сатанистов нарастало. Собачка, кажется, чутьем определила в происходящем нечто недоброе – взвизгнула уже испуганно, заметалась, судя по звукам, ее привязали где-то в углу.

– Чиста? – издевательски переспросил Мастер. – А кто пробрался к нам с помощью самого подлого лицедейства?

– Милицейская сучка! – завизжал Паленый, замахиваясь на нее тесаком.

– Избегай вульгарностей, брат мой, в службе Единственно Могущественному, – отозвался Мастер. – Не пристало тебе, служителю Великого Зла, уподобляться речью непосвященному быдлу… Ты, лицедействующая тварь, отвечай: как посмела ты, вкравшись в доверие к сестре Екатерине, проникнуть в места, что безраздельно отданы служению Сатане?