Николай Мороз - Прыжок тигра

– Пока не знаю, надо ждать, – отвечал Максим, и на этом разговор заканчивался.

Он уже не на шутку волновался, ведь если этот план не сработал, то остается последнее – налет на дом генерал-губернатора. Всемирная паутина подсказала Максиму название поселка, где обитал главарь гадюшника в пойме Москва-реки. И дом этот так же был оборудован вертолетной площадкой, так удобнее добираться на работу и не надо стоять в пробках. По простоте душевной господин губернатор в одном из своих интервью посоветовал измученным беспределом на дорогах водителям обзавестись личными летательными аппаратами, но почему-то не был правильно понят. Теоретически в штате свиты генерал-губернатора полагалась должность колдуна для отвода от «объекта» порчи и сглаза, а также для магической защиты от проклятий – такой шквал отвращения и злобы вызвала у людей невинная шутка хозяина области.

Плана дома в сети не нашлось, и Максим уже всерьез рассматривал проект похищения кого-либо из обслуги губернаторского дворца. Он даже успел прогуляться в тех краях, рассмотрел в бинокль великолепный трехметровый забор. Толку от прогулки не было никакой, телефон не звонил, Васька ревела уже не скрываясь – это был тот редкий случай, когда Максим действительно не знал, что ему делать. Снова началась бессонница, снова он слонялся по квартире, смотрел в окно, выходил на балкон. Под окнами слышались пьяные вопли и рев машин на кольце, зато в подъезде тишина, как в склепе. И очень чисто, нет даже паутины по углам.

«Может, он неправильно номер записал? Да нет, я проверил» – в сотый раз мелькнула мысль и так же быстро сгинула, словно подразнила, показала язык из-за угла и смылась. Неужели генерал-губернатору плевать на то, что кто-то узнает о его похождениях, и набитая документами папка с флэшкой так и останется лежать в банковской ячейке? А Ленка навсегда останется в ФКУ ИК-51. Эта мысль доконала измученный мозг, организм сдался и потребовал передышки. Ощущение было сродни контузии после близкого разрыва – все видишь, но ни черта не слышишь и не соображаешь. Вроде, и передвигаться можешь, но руки-ноги не гнутся, а пальцы свело судорогой. Максим рухнул на табурет у кухонного стола, ткнулся лбом в столешницу и словно в обморок упал. Но тут в приоткрытое окно влетела злобная жужжащая тварь и зависла у левого виска. И принялась зудеть, звенеть, трещать крыльями, да еще и переливаться сине-зелеными огнями в придачу. Максим уставился в темноту перед собой. Каких кошмаров только не увидишь во сне, но это уже не сон, и не муха-мутант, это мерзко пиликает старый мобильник, мигает синим экран, и на нем появилась надпись «Вызов». Номер не определился.

– Слушаю, – негромко произнес Максим в трубку.

– Гончаров? Анатолий Дмитриевич? Мне поручено переговорить с вами, – ответил наглый, даже развязный мужской голос. – Вы понимаете, о чем я?

– Понимаю. Где? Когда? – Максим поднес к глазам наручные часы – половина третьего ночи, отличное время, он бы и сам так поступил.

– Через час, – собеседник назвал координаты места встречи.

– Хорошо, я буду, – Максим нажал отбой и бросился в комнату. Место удобное, глухое, он был там прошлой зимой, когда бродил вдоль МКАДа. Правда, там уже многое, наверное, изменилось. Вот сейчас все и узнаем.

Стройка оказалась на том же месте, даже сбитые тягачом ворота повесили на место. Максим остановился у блестящего «гофрированного» забора. До автобусной остановки отсюда рукой подать, в тумане даже просматривается желтая крыша павильона. И быстрая тень внутри – заскочила, покрутилась и выскочила обратно, замерла за тонкой стенкой. А вот и прикрытие подтянулось – к павильону подкатила иномарка, зажглись габариты, из машины вышли двое и открыли капот. Удобная позиция, ничего не скажешь, да вот только не с той стороны вы Гончарова Анатолия Дмитриевича ждете, друзья. Интересно, это те, кто Ваську в детдоме проворонил, или гвардия из губернаторского резерва? Да какая разница, главное, что «Тополя» в цель попали. А сейчас слово предоставляется товарищу «Ярыгину».

Три выстрела прозвучали в тумане глухо и неуверенно, как из игрушечного пистолета. За ними грянули еще два, и обойма почти опустела. Максим опустил пистолет, подбежал к машине, пнул по очереди всех четверых – готовы, один, правда, еще шевелится. Но вот и он затих, звук выстрела пропал в реве двигателя пролетевшей мимо тяжелой фуры. Максим бросился к павильону, перевернул на спину того, кто прятался в засаде, посмотрел в его лицо – с пулей в башке долго не живут, и этот не исключение. Еще один выстрел, и из простреленного бензобака потек бензин. Максим подобрал обрывок газетного листа, поджег его, едва не сломав колесико зажигалки, швырнул в лужу у заднего колеса и рванул прочь. На бегу запихнул пистолет в кобуру за поясом джинсов, прикрыл его полой темной толстовки и натянул на голову капюшон. Для полноты образа не хватало проводков в ушах, надо будет прикупить, пусть будут. И неторопливой рысцой побежал обратно к «дому» – досыпать.