Николай Мороз - Прыжок тигра

За спиной хлопнула, закрываясь, входная дверь, Максим обернулся. Навстречу ему по дорожке торопливо, глядя на ходу в зеркало, шла девица в расшитой стразами куртке и черных джинсах в обтяжку. «Барышня», не глядя на Максима, уверенно, словно шла по хорошо известному ей пути, направилась к стеклянной будке. В утреннем воздухе за «паломницей» тянулся след сладких приторных духов и плотного табачно-водочного перегара.

«Не понял» – Максим проследил за маршрутом «девушки». «КПП» она проскочила без проблем, уселась в уже поджидавшую ее машину и укатила. Максим подошел к шлагбауму и смотрел вслед отъезжающему автомобилю до тех пор, пока не почувствовал, как что-то холодное и мокрое настойчиво тычется ему в ладонь. Добродушный ротвейлер соскучился от безделья и пришел познакомиться с новым «гостем».

– Чего потерял? – сиплым со сна голосом поинтересовался взъерошенный охранник.

– Столовую, – ответил Максим и погладил пса. Местная харчевня находилась в том же корпусе, где и его комната, только вход оказался с противоположной стороны. «Пончик» был уже здесь и, судя по количеству тарелочек, мисочек и блюдечек на столе, давно. Тетенька с аппетитом кушала толстенький бутербродик, чашку то ли с чаем, то ли с кофе она держала в другой руке, изящно оттопырив мизинчик. Максим отвернулся – вид без конца жрущей неопрятной бабы мог любому отбить аппетит. Прочитал меню и загрустил – есть-то нечего, постный день, как уже было сказано. Ни молочного, ни мясного, сплошная трава и соя во всех видах. Йогурт, сыр – все вызывало подозрение, пришлось ограничиться порцией постных оладьев и чаем. Максим расплатился и медленно пошел через зал, высматривая свободное местечко. Пустой столик нашелся в углу, народу в столовке было много. Максим устроился за столом вполоборота к входной двери и принялся за еду. За спиной громко шушукались две женщины, обе чем-то неуловимо похожие на служащую гостиницы. Приторно-злые лица и платочки «домиком» делали их похожими на обиженных жизнью матрешек. Впрочем, речь они вели о сугубо земных делах.

– Сестра мужа просила узнать, сколько будет их новую машину освятить. Пошла я в кассу, прайса нет, стою, жду, подходит моя очередь, и тут вопрос ко мне. Я объясняю все батюшке, а он говорит:

– Какая марка автомобиля?

– Ну не знаю, «Рено» по-моему, – отвечаю. Он в компьютере посмотрел и говорит:

– Пятьдесят долларов.

Я думаю, недорого вроде.

– Конечно, недорого, – поддержала собеседницу вторая «матрешка».

– Подожди, – строго оборвала ее первая, – я же точно-то не знаю, забыла. И говорю ему:

– Ой, сейчас позвоню, узнаю точнее. – Он же в реестр все должен внести, так неудобно мне стало, звоню. А машина, оказывается, «БМВ». Я ему так и сказала. А он мне в ответ:

– С «БМВ» – сто пятьдесят долларов, сестра.

– А какая разница? – искренне удивилась вторая женщина.

– Вот и я его спрашиваю: какая? А он мне:

– Большая, большая, сестра.

Дальше Максим слушать не стал, решил, что отсюда ему надо убираться как можно скорее. Тем более, что народу в и без того переполненном помещении заметно прибавилось. Максим видел, как люди заглядывают в зал, осматриваются и выходят в коридор – там уже образовалась очередь, а за стол к Максиму уселся упитанный попик в грязной рясе и крохотных очочках. Он двинул обтянутым черной тканью пузом стол так, что расплескал чай в пластиковом стакане и принялся распоряжаться своей свитой из двух баб-обожательниц. «Сестры» наперегонки рванули к раздаче, одна из них попыталась прорваться без очереди, но ей быстро указали место в строю. «Батюшка», как конь, мотал давно немытыми, собранными в тощий пучок на затылке волосами и оказался жутко общительным. За три минуты разговора он успел поведать Максиму о своей нелегкой доле сборщика подаяний. Максим молча слушал, жевал и кивал в ответ, делая вид, что ему интересно. Но в тот момент, когда «батюшка» потянулся к своему стоящему рядом на полу ящику для подаяний и попросил «пожертвовать, сколько можете», терпение Максима лопнуло.

– Бог подаст. А работать, что, брюховные центры тебе не позволяют? Или выдали кадило – и крутись, как хочешь?

Попик захлопал глазами и поставил ящик на тарелку перед собой. Внутри деревянной, похожей на гроб коробки жалобно зазвенели, перекатываясь, монеты.

Максим поднялся из-за стола и мимо притихших «матрешек», обсуждавших, где бы срочно найти недостающую сумму, вышел из столовки. «Воистину, пастыри и овцы вместе заблудились. Совсем попы обалдели, именем Божьим народ грабят. А он за это херачит по всем подряд из своего гранатомета. Нет, чтобы точечно из СВД по мудакам» – злость требовала выхода. Максим почти бежал к воротам и уже собрался, пригнувшись, проскочить под шлагбаумом, как полосатая жердь сама поползла вверх. А из-за спины донеслась музыка – бьющий по ушам рваный дискотечный ритм из автомобильного сабвуфера.