Алистер Маклин - К югу от Явы

Время от времени полковник поднимал голову и глядел через стол на Фарнхолма. Когда он заговорил, то его голос и руки, держащие фотостаты, слегка дрожали.

— Нет необходимости знать японский, чтобы понять, что это. Боже мой, сэр, где вы это достали?

— На Борнео. Два наших лучших агента и два голландца погибли, чтобы все это добыть. Но это теперь неважно и не имеет отношения к происходящему. — Фарнхолм попыхивал трубкой. — Сейчас имеет значение только то, что я это имею, а японцы об этом не знают.

Полковник, казалось, не слышал его. Он смотрел на бумаги в своих руках и медленно покачивал головой. Наконец он положил бумаги на стол, снял и сложил очки, зажег сигарету. Руки его все еще подрагивали.

— Фантастика... — пробормотал он. — Совершенно невероятно. Ведь подобные вещи существуют всего в нескольких экземплярах! План вторжения в Северную Австралию!

— Проработанный во всех деталях, — произнес Фарнхолм. — Порты и аэродромы высадки, сроки с точностью до минуты, задействованные войска вплоть до последнего батальона пехоты.

— Да. — Полковник смотрел на фотостаты, нахмурив брови. — Но здесь имеется что-то, что...

— Я знаю, знаю, — с горечью перебил его Фарнхолм. — У нас нет ключа. Это было неизбежно. Даты, главные и второстепенные цели зашифрованы. Они не могли рисковать и давать это открытым текстом, а японские коды невозможно раскрыть. Это под силу разве только одному маленькому старому человеку в Лондоне, который выглядит так, будто не способен написать и собственного имени. — Он помолчал и выпустил еще несколько клубов дыма. — Тем не менее, это все-таки кое-что, правда, полковник?

— Но... но как вам удалось добыть...

— Как я уже говорил, это совершенно неважно. — Сквозь напускное ленивое безразличие в звуке голоса почувствовалась сталь. Фарнхолм покачал головой и добродушно рассмеялся: — Извините, полковник. Кажется, я начинаю нервничать. Но уверяю вас, здесь нет никакого «удалось». Последние пять лет я работал только над одной проблемой — чтобы эти документы попали мне в руки в нужное время и в нужном месте. Японцы не бескорыстны. Мне удалось добыть это в нужное время, но не в самом подходящем месте. Вот почему я оказался здесь.

Полковник даже не вникал в его слова. Он смотрел на бумаги, медленно крутя головой из стороны в сторону, а когда наконец поднял глаза, лицо его было осунувшимся, расстроенным и очень старым.

— Эти документы... эти материалы бесценны, сэр. — Он взял фотостаты в руки и невидящим взглядом уставился на Фарнхолма. — Видит бог, все наши предыдущие удачи — ничто в сравнении с этими документами. В них воплощено различие между жизнью и смертью, между победой и поражением. Это... это... Боже мой, сэр, подумать только, что это значит для Австралии! Наши должны это получить. Они должны это получить!

— Вот именно, — произнес Фарнхолм. — Они должны это получить.

Полковник молча смотрел на него, усталые глаза медленно расширялись в ошеломленном осознании. Затем он откинулся на спинку стула и опустил голову на грудь. Сигаретный дым струйкой поднимался к глазам, но он этого не замечал.

— Вот именно, — сухо повторил Фарнхолм, протянул руку к фотопленкам и фотостатам и стал снова упаковывать их в водонепроницаемые карманы пояса. — Возможно, теперь вы начинаете понимать мою ранее выраженную озабоченность, э-э, воздушным транспортом из Сингапура. — Он застегнул «молнию» на поясе. — И уверяю вас, я по-прежнему крайне желаю добыть этот воздушный транспорт.

Полковник тупо кивнул, но промолчал.

— Совершенно никакого самолета? — настаивал Фарнхолм. — Даже самого разбитого, разваливающегося... — Он оборвал себя, видя выражение лица полковника. Затем попытался снова: — А подводная лодка?

— Нет.

Рот Фарнхолма плотно сжался.

— Эсминец? Фрегат? Вообще какое-нибудь военно-морское судно?

— Нет. — Полковник слегка пошевелился. — И даже никакого торгового судна. Последние из них — «Грассхопер», «Тьен Кван», «Катидид», «Куала», «Драгонфлай» и несколько более мелких каботажных судов — прошлой ночью отплыли из Сингапура. Они не вернутся. Увы, они не пройдут и ста миль. Японские самолеты постоянно летают вокруг архипелага. На борту всех этих судов раненые, женщины и дети. Большинство из них закончат свою жизнь на дне моря.

— Это лучше, чем японский лагерь для военнопленных. Поверьте мне, полковник, я знаю. — Фарнхолм снова застегнул на себе тяжелый пояс и вздохнул: — Все это очень кстати, полковник. Что будем делать?