Александр Тамоников - Бой после победы

Старшина почесал затылок:

— Так-то оно так, только у реки я никого не обнаружил. А то, что бандиты оказали сопротивление при задержании их тобой, своими глазами видел.

Николай кивнул:

— Правильно! Это и фельдшер подтвердит, правда, Надя?

Девушка, стараясь находиться рядом с Горшковым, ответила:

— Правда!

Горшков перевел взгляд на Головко:

— Одно уточнение, Степа, задержание мы проводили вдвоем. Даже не так. Ты брал бандитов, я лишь помогал тебе. Так будет лучше!

Головко произнес:

— Но пацаны дадут другие показания.

— А кто им поверит? Мы сейчас понятых организуем, проведем обыск отморозков, тачку осмотрим, может, в ней что интересное найдем. Надя даст показания. Так что ублюдки могут что хотят говорить. Да они по любому стали бы извиваться. Другого им не остается! Итак! По какому варианту оформляем дело?

Головко подумал:

— Давай, Коля, все же по первому! Ты их взял, я вовремя подоспел. А то неудобно получается.

— Ну, как хочешь! Давай, участковый, работай, я пойду понятых найду.

Надежда воскликнула:

— Я с тобой!

Горшков согласился:

— Пойдем, прогуляемся. — И обратился к Головко: — Обрабатывай бандюков, мы скоро!

Старшина сел в кресло, открыв планшет, достал лист бумаги и ручку.

Николай с Надеждой спустились на улицу. Деревня тонула в темноте. Лишь в окне дежурной комнаты Администрации горел свет. Был бы дед Потап трезвым, хотя до чертиков он не пил, подписать протокол, во всяком случае, сможет, а большего от него не требовалось.

Надя взяла Горшкова под руку:

— Я так благодарна тебе, Коля!

— Ты уже благодарила, не надо, не люблю я этого.

— Я рада, что познакомилась с тобой.

— А я, Надя, хочешь верь, хочешь нет, кажется, полюбил тебя. Извини, что так прямо и без подготовки. Но ни к одной девушке и никогда не испытывал такого непонятного, теплого и светлого чувства, как к тебе. Вот так!

Надежда ничего не сказала в ответ, лишь сильнее прижалась к руке Горшкова.

Дверь в Администрацию оказалась закрытой. Николай постучал. В ответ тишина.

Горшков произнес:

— Неужели спит? Это плохо. Спящего Потапа не разбудить! Так, кого еще привлечь? Может, Тихонка? Точно.

Николай достал сотовый телефон, нажал клавишу вызова нужного номера. Рудин ответил не сразу и сонным голосом:

— Колян? Ты чего по ночам блудишь?

— Надо, чтобы ты пришел к медпункту прямо сейчас.

— Произошло что?

— Произошло! Ты мне нужен!

Тихон вздохнул:

— Ну раз нужен, иду. Минут через двадцать буду! Ружье брать?

— Не надо! Камеру возьми.

Связь отключилась.

Николай задумался, кого еще вызвать в понятые. Но тут из глубины Администрации раздался недовольный, но вполне трезвый голос сторожа:

— Кавой-то там принесло?

— Горшков! Открывай, дед Потап!

— Колян? И что ты по ночам таскаешься?

Но дверь открыл. Николай спросил:

— Спал, что ли, на посту?

— Ты меня не знаешь? Спал бы, черта два ты меня разбудил. О, ты не один? — Сторож рассмотрел стоящую за спиной Надежду. — Фельдшерица, что ли? Ну вы даете! Быстро вы снюхались.

Николай прервал сторожа:

— Хорош ерунду гнать, старик. Закрывай свой пост, и пошли с нами!

Такого оборота событий сторож не ожидал. Удивленно спросил:

— Зачем?

— Бандиты хотели фельдшера нашего изнасиловать. Нужны понятые, оформить задержание!

— Да что ты? Изнасиловать? Ах ты, мать иху! А я видел, как черная машина мимо проехала. Да так бесшумно, что подумал, уж не привиделась ли она мне. А оно, оказывается, вот что. На ней, что ли, бандюки в деревню пожаловали?

Николай подтвердил:

— На ней, дед! Закрывай контору, или ты несогласный?

— Согласный! Да погоди ты. Вопрос у меня. А что они именно к нашей медичке наведались? Знали ее, что ли?

— Знали! И давно преследовали! Сегодня попались!

— Ты, что ль, Коля, оприходовал их?

— Нет, Митяй, Дятел!

— Ты! Митяй на таких не пойдет. Стукач от бандитов ломанется, бросив все! Потому как породы он дефективной. На деревне только ты с Тихонком еще и можете за порядок постоять.

Горшков не выдержал:

— Так ты идешь, дед Потап? Или и дальше не по делу говорить будешь?

— Идем.

— Контору закрой!

— Хрен с ней. Так постоит. Из нее и выносить нечего, а твой бункер закрыт, не взломаешь.

Сторож, притворив дверь, спустился по ступенькам. Из-за церкви показался Тихонок. Он шел, освещая себе дорогу мощным фонарем, свет от которого падал и на лицо Рудина. Подошел к компании. Поздоровался и спросил: