Максим Шахов - Торпеда-оборотень

Если бы шла речь об экзамене, которые для курсантов Лесного университета им. Юрия Владимировича Андропова устраивали преподаватели курса наружного наблюдения, Логинов получил бы неуд. Но экзамен можно было пересдать. На «Одиссее» же переэкзаменовки были невозможны...

После приказа Купера о ликвидации Логинова Кащеев испытывал двоякие чувства. С одной стороны, ему было немного обидно, что он не сможет лично присутствовать при событии, о котором мечтал столько раз. Кащеев многое отдал бы за то, чтобы сказать на прощание Логинову несколько прочувствованных слов. Но, с другой стороны, Кащеев прекрасно отдавал себе отчет, что все это пустые грезы. Логинов был слишком опасен, чтобы разводить с ним прощальные церемонии. Убирать его нужно было неожиданно и мгновенно. Именно этому и были обучены «морские котики».

Поэтому Кащеев загнал свою досаду поглубже и занялся своей частью работы. Возвращаться на палубу «джи» было крайне рискованно, поэтому Кащеев решил дожидаться Логинова на главной палубе. Учитывая, сколько трапов имелось на «Одиссее», это была весьма непростая задача.

Кащеев начал прогуливаться вдоль правого борта в относительной тени. Отсюда он мог контролировать и главное фойе, и кормовой трап. Он все равно едва не пропустил Логинова, заметив его в самый последний момент. Тот поднимался наверх по кормовому трапу. Кащеев решил его опередить и быстро поднялся по главному.

На палубе «и» он едва не наткнулся на Моню с Лизаветой. Но те были заняты своими разборками и на окружающих внимания практически не обращали. Проскользнув мимо них, Кащеев поднялся на палубу «ди». Через минуту он заметил Логинова. Тот тоже продефилировал совсем рядом с соотечественниками, но, к удивлению Кащеева, на контакт с ними не пошел...

Что это значит, думать было некогда, потому что Логинов свернул и скрылся под козырьком палубы «и». Кащееву пришлось немного сместиться. И он вдруг увидел, что Логинов прошел вход в надстройку и направляется по затененному шлюпками бортовому проходу к носу «Одиссея».

Кащеев мгновенно выхватил телефон и, едва услышав ответ, сообщил Вилли:

– Он идет к носу вдоль надстройки палубы «и»! Работайте, парни!

Поднимаясь по палубам наверх, Логинов соображал, что теперь делать. И вдруг услышал:

– Ы-ы!.. Ты не понял, Монечка, я ж с ним просто танцевала-а-а...

– А за булки он тебя лапал тоже просто, а?

– Так это ж танец тако-о-й, латиноамерикански-и-ий! Ы-ы!

– Поплывешь в круиз за его счет, танцуй хоть нанайские! Закончились твои танцы, поняла?

– Ы-ы!..

– Не «ы», а вали в каюту и не рыпайся из нее! А то и второй глаз подобью!

– Уйду я от тебя, понял?

– К нанайцу этому, что ли?

– Да хоть и к нанайцу!

– Да вали! Только сперва бабки за круиз отдай!

– А вот и отдам, понял?

– И где ж ты их возьмешь?

– А это не твое дело! Заработаю! Или вообще замуж выйду!

– С таким фингалом? Ну-ну! Отдашь бабки, я тебя держать не стану! Только учти, это я за такие фортели в глаз дал, да и забыл, а нанайцы эти, они с тебя три шкуры снимут через суд! До конца жизни в публичном доме будешь моральную компенсацию отрабатывать...

Логинов, немного послушав, незаметно проскользнул от трапа к надстройке и двинулся дальше. В принципе, можно было раскрыться перед Моней и прибегнуть к его помощи. Хотя Моня, понятное дело, желанием помогать ФСБ вообще и Логинову в частности не горел, да и момент для разговора сейчас был не самый удачный. И Виктор решил оставить Моню на самый крайний случай, заодно дав ему возможность завершить педагогический процесс.

Прошлой ночью палубу «и», в отличие от злосчастной палубы «джи», Логинов успел изучить досконально. И теперь он, свернув к правому борту, двинулся вдоль надстройки к окнам кают второго класса. Для начала Виктор решил установить, вернулся к себе Ринго или нет.

Каюты второго класса располагались в носовой части надстройки, вдали от увеселительных заведений. Крейсерская скорость «Одиссея» составляла около двадцати двух узлов. В пересчете на километры в час это было ровно сорок один. Скорость была приличной, так что в носовой части лайнера, не прикрытой надстройкой, дул настоящий ветер. И в какой-то момент Логинову даже пришлось невольно наклониться вперед, чтобы продолжить движение.

Сверху располагались многочисленные спасательные плоты и шлюпки. Их зубчатые тени зигзагом укрывали проход между надстройкой и фальшбортом. Ветер свистел в ушах и на леерах шлюпочной палубы, глаза начали слезиться. Дойдя до пятого от носа иллюминатора, Логинов обнаружил, что свет в каюте Ринго выключен.