Сергей Седов - Сказки несовершенного времени (без иллюстраций)

- А чьи это, бабушка, на кольях черепа?

- Таких же как ты, добрых молодцев! - отвечала страшная.

- Это ты их?…

- Больше некому!

- Наверное, они были не такие смелые как я!

- Ну почему же! - вздыхала старая, - В эти края только смельчаки добираются. А вон тот - видишь череп с дыркой в темечке - я такого смелого отродясь не видала - до самой последней секундочки шутки шутил!

Чесал голову добрый молодец:

- Ну, значит, они были не такие сильные как я!

- А вон посмотри на тот череп, что больше лошадиного. Уж такой был богатырь - тебя в кармане мог унести!

Хмурился добрый молодец:

- Ну, значит, - не такие красивые были!

- Не скажи! - качала головой Баба Яга. - Вон тот, с круглыми глазницами, на третьем колу, слева, уж такой был красавец - была б я девушкой - пошла бы за него замуж!

Понял! - хлопал себя гость по лбу - Невежливые были!

- Нет, не в этом дело!

Разводил тут руками добрый молодец:

- Ну тогда я не понимаю!

Вздыхала Страшная:

- Я тоже!

Жил в одной деревне оборотень. Так - то, вообще, был добрый крестьянин, но в полнолуние становился волком и бегал по окрестностям. Наутро снова оборачивался человеком и обходил соседей.

- Никого не загрыз? - спрашивал.

- Нет, только покусал немного! - отвечали добрые соседи - и показывали: кто - руку перевязанную, кто - ногу, кто - голову.

- Что же вы в меня не стреляли - то? - возмущался оборотень.

- Мы стреляли! - отвечали добрые соседи, - Я даже попал, кажется! И я, кажется! И я!

- Сколько раз вам повторять, оборотня простой пулей не убьешь, серебряной надо!

- Да ну! - махали руками добрые соседи, - Скажешь тоже: серебряной! Что, мы, звери?!!!

Жил в одном городе булочник. Он выпекал из теста птичек: воробушков, ласточек, попугайчиков. Их хорошо покупали дети. Но иногда кое - какие плюшки оставались. Вечером, перед закрытием, булочник (он был еще и волшебником) взмахивал рукой - и все непроданные птички мгновенно оживали, улетали в окошко.

А за окошком стояли дети, они смотрели на вылетающих птиц и говорили:

- Вон тот воробушек - это я его не съел!

- А я запросто мог съесть ту ласточку и ту, и еще тех трех попугайчиков. У меня деньги есть и аппетит ого - го!

В одной семье время от времени исчезал отец.

- Папу не видели? - спрашивала мама.

- Нет, - отвечали сын с дочкой, а разве он не на диване?

- И в туалете его нет! - удивлялась мама.

- Наверное он опять превратился в какое - нибудь насекомое и думает, что мы его не узнаем!, - догадывались дети и начинали искать. Вскоре они обнаруживали огромного жука, длиной в полтора метра.

Он полз по потолку спальни.

- Папа! Папа! - кричали дети и показывали на него пальцами.

Жук превращался в папу, шлепался на пол, страшно разосадованный.

- Не понимаю, - бормотал себе под нос, - Как они догадались?

Один осенний лист не падал с дерева. Другие падали. Пролетали мимо, здоровались, прощались.

- Я еще немножко повишу! - оправдывался лист, - А потом тоже…

Дул холодный ветер, падал снег, накрывал упавшие листья, а наш неупавший все держался, держался, держался.

Наступала весна, появлялись юные зеленые листочки, с удивлением смотрели на нашего неупавшего, на бурого, сухого, скрюченного.

- Ты кто? - спрашивали.

- Я? Ну, это…Учитель!

У одного летчика была жена и четверо детей: два мальчика и две девочки. Летчик любил летать на своем истребителе. А на землю возвращаться не любил. Вот и не возвращался.

Неделю, месяц, два.

Наконец, жене это надоедало. Собирала детей, приходила на базу.

- Где муж? - спрашивала.

- Да вот, - отвечало командование, - Летает!

- Он летает, а у меня дети без отца растут!

- Что мы можем сделать? - пожимало плечами командование.

- Дайте мне пять истребителей! - говорила жена.

Давало командование.

В один истребитель сама жена садилась, во второй - старший сын, в третий - младший, в четвертый - старшая дочь, в пятый - младшая.

Подлетали к мужу - отцу незадачливому, окружали со всех сторон: старший сын спереди, младший - сзади, старшая дочь - справа, младшая слева, жена - сверху наседала. И уж как летчик ни крутился, какие фигуры ни выписывал, высшего пилотажа, а только родные не отставали и слаженными действиями принуждали его к посадке.

Расстраивался летчик, стукал кулаком по штурвалу.

- Эх! - было б у меня не четверо детей, а хотя бы трое! Старший, к примеру, спереди пристроился, второй - сзади, третий - слева (жена, ладно, сверху) - а я вправо бы ушел!