Лев Пучков - Инкубатор

— Да, это интересно. Юра?

— Ну, честно говоря, просто получилось неожиданно… Тут, в принципе, любого выключить можно. Просто толкнул сильно…

Точно, мелкий диблоид, так сильно, что до сих пор голова не соображает! Неужели непонятно, что нужно по всем позициям поддерживать Степину версию?

— …а дальше я и не видел, как он двигается и все такое прочее…

— Понятно. Инженер?

— Да, я вас слушаю.

— Это я тебя слушаю. Какие соображения по поводу поломки?

— Эмм… Ну да, генератор был поврежден.

— Это ясно. А как поврежден? На что это было похоже?

— Ну… Это было похоже на поврежденный генератор.

А вот это зря. Я уже понял, что Серый глух к любым проявлениям юмора, кроме своего собственного.

— Ты до сих пор пьян? Нас интересует картина поломки. Это были хаотичные действия или работа специалиста?

— Извините, не сразу понял. Нет, это не работа специалиста. Если бы мне поручили «положить» генератор, я бы сделал все аккуратно, так что не сразу бы нашли неисправность, а когда нашли, ремонтировали бы до утра. А тут было такое впечатление, что кто-то в ярости гвоздал ломом по всему, что под руку подвернется… А починили все за полчаса!

— Понял, спасибо. Доктор, что скажешь?

— Про ярость, вымещенную на генераторе?

— Да нет, с генератором все ясно. Нас интересуют погибшие. Что скажешь насчет ран?

— По-хорошему, надо бы экспертов…

— Мы это уже обсудили, эксперты будут позже. А сейчас меня интересует твое мнение. Скажи, это могло быть случайностью — резал всех подряд, а погибли двое?

— Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Нужны эксперты. Но, знаете, в жизни всякое бывает. Это могло быть хорошо спланированной акцией, замаскированной под буйство сумасшедшего. Это с таким же успехом могло быть трагической случайностью. Просто кому-то не повезло, вот и все.

— А что скажешь про уход из полыньи?

— Собственно уход никто не видел. Виталик нырнул, затем его труп был обнаружен в извлеченной машине. Очень похоже на мистику, верно?

— Я не верю в мистику.

— И правильно делаете. Если предположить, что там кто-то сидел, очень экономно дышал в «кармане», затем убил Виталика, облачился в его снаряжение, всплыл и тихонько удрал под всеобщий ажиотаж… Невольно напрашивается единственно разумное объяснение: это был прекрасный йог, мастерски владеющий своим организмом. Ни одному из здесь сидящих такое не под силу, но при наличии особых навыков это вполне возможно.

— Мм-да… Интересно. Вениамин?

— Он не мог! Понимаете… Он добрый ласковый мальчишка. Да, он шалопай и лоботряс, но… Он слабый! Его могли бы даже девчонки скрутить, а там здоровые мужики были. И уж точно он ни за что не вылез бы из полыньи.

— Ну да, мог бы и не спрашивать, ты ведь отец…

— Он не мог, клянусь вам! Он и мухи не обидит, не то что…

— Все, помолчи, мы тебя выслушали. Итак, господа хорошие, у вас есть время до шести утра, чтобы выдать предварительный результат. Поскольку я ввел карантин, ни экспертов, ни какой-либо помощи извне не будет. Дознание возглавит господин Ольшанский, все остальные поступают в его полное распоряжение. Я через некоторое время прилягу отдохнуть, если что-то срочное — сообщите секретарю. А теперь все свободны. Работайте…

Поскольку кабинет хозяина дома был занят, «следственная группа» обосновалась в апартаментах загадочно исчезнувшего Вени-младшего.

Когда речь идет о нормальной среднестатистической семье, «апартаментами» того или иного ребенка называют либо уголок в детской, либо (это в лучшем случае) его комнату.

Апартаменты Вени-младшего занимали целое крыло усадьбы. Здесь было восемь спален по сторонам света, в которых юный лорд ночевал согласно какому-то хитрому лунному циклу, составленному придворным… простите — домашним астрологом; огромный кабинет в два этажа, в отличие от папиного оборудованный в стиле хай-тек и с одной стороны имеющий сплошную стеклянную стену вместо окон; гардероб, квадратов этак на полета; ванная, клозет и зал для приемов, или, если хотите, попросту гостиная, на свободном пространстве которой, не занятом мебелью, можно было запросто разместить баскетбольную площадку.

И знаете, что самое интересное?

Я не ощутил ни малейшего укола зависти. Все эти шикарные помещения показались мне неуютными, холодными, а местами вообще каким-то враждебными. У меня даже возникло мимолетное чувство жалости к юноше, которому приходится жить в этаком некомфортном местечке, и я искренне недоумевал, зачем одному человеку такое избыточное количество жизненного пространства.