Лев Пучков - Инкубатор

Веня-мл. вопрос про голос и Ивана пропустил, а по поводу царапин сказал, что с ним произошел странный случай: кто-то ударил его сзади по голове, он потерял сознание, а когда очнулся, оказалось, что пропали балахон и маска.

— Я же говорил! — возликовал Веня. — Ударили! Забрали! Не мог он, не мог, я знал! Головка сильно болит?

— Ммм… немного. Честно говоря, я бы сейчас поспал маленько.

— Желваков нет, вроде бы все в порядке, — доктор быстро ощупал голову Вени-мл. — Тошнота, рвота?

— Ммм… Нет, нормально все. Только слабость и спать охота.

— Все равно, надо будет осмотреть в нормальных условиях и снимок сделать, — сказал доктор. — А пока, да, можно прилечь.

Начальник СБ поставил задачу одному секьюрити: сопроводить Веню-мл. до юго-западной спальни, проверить, нет ли там посторонних, запереть дверь и бегом обратно.

Веня с секьюрити пошли в одну из арок, а мы с Юрой отправились в оранжерею, оставив «оперативный штаб в раздумьях», в каком составе приступать к депортации гостей: всем скопом или разделиться на две группы.

Мы с Юрой вошли под арку и двинулись по коридору, светя под ноги мобильниками. Коридор был широкий, с высоким сводчатым потолком, скорее не коридор, а галерея, с растениями в кадках по обеим сторонам и очень уютными деревянными скамейками.

— Погоди-ка… — сказал Юра перед поворотом и склонился над одной из скамеек.

— А ты, никак, вздремнуть собрался? — тупо пошутил я. — Не самое подходящее время, знаешь ли.

— Ох ты, ептэть! — озадаченно пробормотал Юра. — А ну, посвети сюда.

Я присоединил бледное пятно своего мобильника к аналогичному пятну Юры и…

— Черт… Это же…

Под скамейкой были балахон с атласным подбоем и чумная маска.

Чуть поодаль валялся небольшой пакет.

Встряхнув его, Юра вывалил на пол резиновые бахилы и перчатки.

И все это добро оставляло на полу подозрительные потеки.

Меня тут же пронзила страшная догадка:

— Слушай… Ну-ка, напомни мне, из какой арки вышел Веня-младший?

— Да из этой же…

— Бац!

Кто-то сильно толкнул меня сзади — а поскольку я стоял согнувшись, то пребольно стукнулся головой о стену, рухнул на скамейку и тотчас же услышал сдавленный Юрин стон и глуховатый звук падающего тела.

Несколько мгновений я плохо соображал и ничего не видел, кроме каскадов искр, сыплющихся из глаз.

В это время в зале, судя по всему, что-то начало гореть: оттуда слышался истошный крик Вени:

— Урр-рроды!!! Я же сказал, никакого огня! Тушите, б…! Тушите бегом, поубиваю всех, наххх!!!

Разобравшись с искрами, я поднял свой мобильник и «ощупал» пятном пространство вокруг себя.

Под скамейкой ничего не было: балахона, маски, бахил с перчатками — ничего, кроме темных потеков.

Затем я нашарил пятном лежавшего на полу Юру. Крови видно не было, но встать он не пытался, только держался за голову и тихо стонал.

— Юр, что это было? Юр? Ты жив, нет?

— Ты еще здесь?! — тихо прошипел Юра. — Бегом, турист… Бегом в зал!!!

— Понял…

Мотая головой и пытаясь на ходу обрести утраченное равновесие, я неверной походкой побежал к залу.

Добравшись до зала, я увидел что в ближней к оркестру арке весело полыхают бархатные портьеры и деревянная облицовка. Рядом бестолково бегали несколько музыкантов, пытаясь сбить горящую ткань на пол, однако у них ничего не получалось. Тут же скакал козлом Веня, но помощи от него было даже не ноль, а сплошной минус: он дубасил по спинам музыкантов и истошно орал:

— Поубиваю, наххх!!! Урр-рроды!!! Господи, да где же вас таких делают?!

Начальник СБ и секьюрити, взяв Веню в полукруг, топтались рядом и светили на него фонарями, хотя можно было бы запросто обойтись без этого, у горящей арки и так было светло.

Домовитый, привалившись спиной к стене и скрестив руки, смотрел на огонь.

Доктора и Петровича видно не было, очевидно, из них сформировали отдельную группу депортации и отправили на обход. Разумное решение: доктор уболтает кого угодно, и без такого сомнительного «авторитета», как Веня. Вот только охрана бы им не помешала. Хотя, вполне возможно, что позже к ним присоединится второй секьюрити, сопровождавший Веню.

Степа стоял ближе к центру, в компании пьяной дамы с таксой, и тоже смотрел на огонь, направив луч антикварного фонаря в пол. Вернее, смотрел он на бестолковые пляски у огня и, как мне показалось, издевательски ухмылялся. Дама вроде бы тоже ухмылялась, и умная такса ей вторила, весело скаля белоснежные клыки.